Кровавая Роза

Буа-де-Шен указал на красивую молодую индеанку, которая держала за руку мальчугана лет семи-восьми.

– Иди поиграй, Мартен… – сказала она и отослала ребенка в сад. Затем направилась прямо к тому месту, где притаились моряки.

Кривой, выйдя из-за стены, снял свой берет.

– Мой товарищ сказал, сеньора, что, вероятно, вы можете мне помочь, я разыскиваю…

– Донью Зефирину.

Великан удивленно посмотрел на индеанку.

– Вы с ней знакомы?

– Я ее «сестра» Малинцин… Ты Фульвио… Фульвио Фарнелло, ее супруг… Она говорила о тебе. Иди за мной.

– Но, монсеньор… А если вас обнаружит Кортес? – прошептал Паоло, держа князя за рукав его изношенной блузы.

Малинцин обернулась:

– Не бойтесь, я друг. Положитесь на меня. Кортес ничего не узнает. Пойдем, Фульвио…

Красавица Малинцин повлекла Фульвио и его спутников к потайной двери панамского дворца.

ГЛАВА XXVII ДЕТИ СОЛНЦА

Тюмбес, главный порт империи инков, где стояло на причале множество парусных судов, производивших внушительное впечатление, лениво нежился среди пальм под жарким солнцем.

С борта корабля восхищенная Зефирина любовалась соборами, дворцами, низенькими квадратными домиками, расположенными рядом со сверкающим морем.

Тройная крепостная стена ограждала город, делая его неприступным.

Франциско Пизарро причалил немного южнее. И со своими пушками направился к городу, чтобы зажать его в тиски. Глядя с бригантины на город, Фернандо де Сото не знал, как поступить. Он опасался сопротивления. Длинноволосые жители носили одинаковую одежду независимо от пола. Они были далеко не дикарями и показали себя очень радушными. В белых хлопковых рубашках без рукавов, коричневых плащах и сандалиях из кожи ламы, они открыли все ворота на море и на суше, чтобы выйти к испанцам.

У сановников были короткие волосы. Они носили длинные золотые серьги. Конкистадоры сразу же прозвали их Oregones[130].

Их жены тоже были все в золоте, на которое испанцы смотрели с завистью. У женщин были великолепные волосы, собранные на макушке и волной ниспадающие по плечам. Зефирина заметала, что они очень блестят, и ей стало интересно, как достигается подобный эффект. Кроме того, она отметила выщипанные брови и нарумяненные щеки.

Толпа, обступившая испанцев, была такой плотной, что могла легко раздавить их. Зефирина догадывалась, что несмотря на свой гордый вид, Фернандо де Сото опасается этих людей.

– Оставайтесь позади меня, сеньора, – прошептал конкистадор.

Уцепившись за свою хозяйку, мадемуазель Плюш и Пикколо усиленно крестились, чтобы отвести от себя дурной глаз индейцев.

Зефирина улыбалась детям, приветствовала женщин и мужчин. Она понимала – опасаться нечего. Сбывалось предсказание их Виракоши: инки предлагали подарки посланцам «белых богов, спустившимся с небес»!

Они стекались со всех сторон. Среди них были священники, одетые в белые шерстяные стихари, окаймленные красной бахромой. Эти святые люди носили на голове тиары, украшенные золотым солнцем, над которыми вздымались перья попугая.

– В конце концов их священники носят костюмы, похожие на одеяния наших епископов, не считая перьев! – прошептала Зефирина монаху Вальверде.

Служитель божий ответил разъяренным взглядом. Он ненавидел эту сатанинскую женщину и этих злосчастных неверных.

Соединение с армией Франциско Пизарро состоялось вечером.

Как и опасалась Малинцин, негодяю и его братьям даже не пришлось стрелять из пушек для устрашения туземцев, он официально объявил себя Виракоша, богом инков, который пришел по волнам.

Всю вторую половину дня происходили празднества и танцы в честь богов Манко Капас и Маммы Оккло, сына и дочери солнца! Чтобы достойно отпраздновать это событие, жрецы привели грациозное животное с длинной шеей и длинной коричневой шерстью – ламу – и перерезали ей горло, принеся в дар светилу.

Зефирина отвернулась. Она не переносила вида крови, даже крови животного.

– Варвары! Безбожники! Еретики! – метал громы и молнии доминиканец Вальверде.

Этот монах ужасно раздражал Зефирину. Она вместе с Плюш и Пикколо решила попытаться разыскать в толпе солдат Диего де Альмагро.

Очень быстро она узнала все, что хотела. По словам испанцев, Альмагро высадился на двадцать пять лье ниже Тюмбеса и уехал в неизвестном направлении.

Зефирина раздумывала, как ей поступить, когда заметила братьев Пизарро, Фернандо де Сото и монаха Вальверде, которые поднимались на борт, чтобы подготовиться к своей «конкисте».

Оставив Плюш и Пикколо на берегу, Зефирина проскользнула на бригантину в смежную с залом совета каюту, где могла, никого не страшась, слушать, о чем беседуют знаменитые капитаны.

Первым заговорил Франциско Пизарро:

– Я дал приказ Альмагро не ждать нас здесь, а двигаться прямо в центр страны.

– Но, Франциско, разве нам не следует идти на север в Кито, столицу владений инки Атагуальпы? – перебил Сото.

Франциско Пизарро насмешливо возразил: