Кровавая Роза

– Боже милостивый! Ничто меня не спасет! – стонала бедная Артемиза, пока Пандо-Пандо протягивал ей превосходный костюм инки: рубашку, штаны из белого хлопка и коричневый плащ.

Часом позже в сопровождении четырех лам, которые везли небольшой багаж, Зефирина, мадемуазель Плюш и Пикколо двинулись в путь вслед за Пандо-Пандо.

Маленький отряд в туземной одежде не привлекал внимания. Сначала путь лежал вдоль берега. Пейзаж быстро менялся: на смену тропической растительности пришли чахлые жители пустыни, источники попадались редко.

Началась пустыня Сешура. Зефирина и ее спутники страдали от жажды. Пандо-Пандо бережно разделил между ними сок коки[132] и лимона.

– Если бы только эти грязные твари повезли нас, как хорошие лошади. Помогите мне, Пикколо! – Заявила Плюш, пытаясь забраться на спину ламы.

Смачный плевок в лицо Артемизы Плюш был ответом животного.

– Лама возить не очень тяжелый, не тебя, старая бледнолицая богиня, – заметил Пандо-Пандо.

Уязвленная словами инки и поведением ламы, Плюш, ворча, продолжила путь пешком.

Ночью они спали бок о бок, но все равно дрожали от холода. На следующий день показалось подножье Горы[133].

Ее огибала превосходная мощеная дорога.

– На каком мы расстоянии, Пандо-Пандо? – поинтересовалась Зефирина.

Инка пустился в сложные объяснения.

На веревке, которую он назвал quipou[134], он принялся делать узелки.

Зефирина восхищалась изобретательностью инков, понимая, что узелки обозначают цифры. Промежутки между ними – нули. Более замысловатые узлы служили сложными числами.

– Судя по его словам, думаю, что Тюмбес находится на расстоянии ста двадцати пяти лье[135] от Кахамарки, – объяснила Зефирина своим спутникам.

– Иисус, Мария, Иосиф! Мы никогда не доберемся! – простонала Плюш.

– Но Пандо-Пандо утверждает, что через гору пролегает самый короткий путь! – заметила Зефирина.

После непродолжительных споров путники приняли решение следовать этим путем.

Сначала все шло хорошо – мощеная дорога в шесть футов шириной петляла между лугов и фруктовых садов, изобилующих плодами. Затем тропинка стала все круче, она вилась по пастбищам, лесам, иногда проходила по краю глубоких ущелий.

Пандо-Пандо шел впереди, беззаботно относясь к трудностям пути. Зефирине иногда стоило большого труда уговорить мадемуазель Плюш и Пикколо продолжать путь.

По дороге она расспрашивала Пандо-Пандо о цивилизации инков. Система письменности как таковая у них отсутствовала, но были идеограммы, нарисованные на ткани, которые их проводник изобразил на земле.

Всегда жаждущая новых знаний, княгиня просила преподать ей начальные знания кечуа, официального языка империи. Через несколько дней она уже знала сотню слов, догадавшись, что их звуки – что-то среднее между «б» и «в», «н» и «л», «о» и «у», «и» и «е».

Иногда путешественников обгоняли бегущие chasquis[136]. Они носили шляпы с перьями и головную повязку в форме звезды на лбу.

Пандо-Пандо объяснил своим спутникам, что инки бегуны разносят послания в четырех направлениях империи. У них есть сменные пункты на дороге и в горах. С помощью раковин они подают сигнал, услышав который, один chasquis бежит к другому, чтобы взять послание. Зефирина поняла, что таким образом новости могут передаваться на огромные расстояния – до шестидесяти лье в день[137].

По мере того как текли дни и отряд продвигался все дальше в глубь страны, Зефирине становилось все спокойнее за инков, поскольку она убеждалась в их уме, замечательной организации, силе. Путешествие проходило спокойно, но Зефирине казалось, что они слишком медленно продвигаются. Ей хотелось взвиться в небеса над горами, чтобы вырвать как можно быстрее Луиджи из когтей доньи Гермины.

– Вперед, бледнолицая женщина…

Но Зефирина, услышав этот крик Пандо-Пандо, в испуге попятилась назад. Висячий мост качался между двух скал: несколько досок, подвязанных четырьмя тросами из растительных волокон.

Среди скал продрогшие путешественники встретились лицом к лицу с вечными льдами.

Пандо-Пандо дал им по шкуре ламы, чтобы укрыться. Холодное солнце освещало вершины гор. В небе парили кондоры.

Зефирина и ее спутники дрожали, не решаясь ступить на такой ненадежный мост.

Словно не видя пропасти, на дне которой бесновался горный поток, Пандо-Пандо прошел по мосту вместе со своими ламами, такими же равнодушными к бездне, как и он.

– Иди же, старая бледнолицая богиня! – крикнул Пандо-Пандо мадемуазель Плюш.

Зеленая от страха и холода, Артемиза спряталась за Зефириной.

– Я, сударыня, лучше умру здесь, мне никогда не перейти на тот берег, – решила она.

– Я тоже не пойду, это не мост, это качели на дьявольских лианах, – заявил Пикколо.

– Тебе идти, Зефирина, бледнолицая сестра Малинцин… тебе, отважной женщине!

Крик Пандо-Пандо подбодрил Зефирину. Она видела лишь один выход преодолеть страх. Встав на колени, она на четвереньках двинулась по мосту.

– Плюш и Пикколо, за мной! Это приказ! Или вы останетесь одни! – крикнула Зефирина.

Она двигалась вперед с закрытыми глазами. Увидев, что хозяйка покидает их, Артемиза и Пикколо решились последовать за ней таким же манером.