Кровавая Роза

– Ты меня за ребенка принимаешь, Фернандо. Вот уже два года, как я завербовал шпионов среди здешнего населения[131]. Это мне обошлось достаточно дорого! Значит, вы не поняли? У инков сейчас в самом разгаре гражданская война. Император Атагуальпа оставил Кито и направился на юг, он выиграл очень важное сражение у своего сводного брата Гуаскара здесь в Кахамарке… Посмотрите на карту, которую я нарисовал, дубовые головы, если хотите понять. Страна большая. Мы находимся здесь, в Тюмбесе… над нами Кито… Спустившись к югу, мы окажемся в Кахамарке, где остановился инка Атагуальпа, затем ниже в Куско, где Гуаскар был окружен сторонниками своего брата. Эта семейная распря превосходно служит нашему делу!

– Каковы в точности твои намерения, Франциско? – спросил Сото. – Нас двести человек, население этой страны, по-видимому, миллионное. Все очень хорошо организовано… У них мощеные дороги, гораздо лучшие, чем в Испании, армия, система постов, мостов, оборонительных сооружений, они очень развиты и…

– До чего же ты любишь болтать, Сото! – прорычал Пизарро, – ты боишься? Давно ли десять миллионов дикарей стали стоить хотя бы одного солдата Карла V?

Не является ли Испания мечом Божьим? Ведь не позволим же мы неверным падать ниц перед идолами и приносить Человеческие жертвы. Ваше мнение, отец мой?

Услышав шепот монаха Вальверде, Зефирина поняла, что он читает молитву.

– Согласен, сын мой.

– Вы хотите знать, что я намерен делать. Что же, взять их, вот так, одной рукой!

Пизарро раздавил орех в своей рукавице.

– Тебе известно, что мы последуем за тобой в ад, Франциско. И если мы колеблемся, не из страха. Просто этих макак уж очень много, – сказал Гонсало Пизарро.

Голос Франциско смягчился:

– Я понимаю вас, друзья мои. Доверьтесь мне, как я доверяю вам. Чтобы успокоить вас, я открою один секрет: с этим идиотом Альгамбро я отправил сообщника… очень умную женщину, преданную нашему делу. Донья Мария – это отличный друг нашего императора Карла V! Поверьте, она ловко устранит все препятствия. Отправимся туда, друзья мои, в Кахамарку, чтобы повидать инку! Только не забывайте повторять всюду, что мы – возвратившиеся белые боги! Как бы ни было жарко, не снимайте доспехов, которые их ослепляют. Дайте подобный приказ своим людям! Инки никогда не видели лошадей. Чтобы напугать дикарей, гарцуйте, заставьте скакунов вставать на дыбы! Все понятно? Отец мой, благословите нас на доброе дело.

– Благословляю вас во имя Отца, Сына и Святого Духа, дети мои…

– Когда выступаем, Франциско? – спросил Сото.

– У нас есть время подготовиться. Мы снимаемся с места через три дня.

Зефирина слышала уже достаточно. Несмотря на жару, возвращаясь к себе в каюту, она вся дрожала.

«Таким образом, донья Гермина – сообщница Пизарро, готовая заманить инков в ловушку. Волчица не удовольствовалась тем, что похитила Луиджи у матери, ей захотелось новых приключений!»

Зефирина в спешке собрала кое-какие вещи, сменное белье, – все пожитки завернула в шаль. Затем сошла с бригантины так же тихо, как и поднялась на нее.

Солдат охраны узнал ее и поприветствовал княгиню.

Зефирина отыскала среди толпы мадемуазель Плюш и Пикколо, которые очень нервничали, оставшись ждать среди инков.

В нескольких словах молодая женщина передала им содержание беседы, свидетельницей которой стала. Она решила уехать из Тюмбеса, чтобы опередить конкистадоров. Имя Пандо-Пандо оказалось известным в городе. Какой-то подросток отвел Зефирину и ее спутников к квадратному кирпичному дому с соломенной крышей, свидетельствовавшей о привилегированном положении хозяина.

Пандо-Пандо приветливо принял Зефирину. В ушах он носил длинные золотые серьги.

– Ты, бледнолицая богиня, быть вместе с богами, спустившимися с неба! – сказал Пандо-Пандо на исковерканном испанском.

– Я – Зефирина, – ответила Зефирина, не желая выдавать себя за ту, которой не являлась. – Моя сестра Малинцин послала меня к тебе.

Имя Малинцин распахнуло настежь двери дома инки. Ужиная вместе с Пандо-Пандо и его супругой жареным маисом и пюре из красной фасоли, Зефирина объяснила индейцу, что ей необходимо добраться как можно быстрее до Кахамарки и найти своего ребенка, похищенного злой женщиной с черными глазами!

– Мы выходить вместе с солнцем! – без колебаний произнес индеец.

Он предложил своим гостям на ночь шкуру ламы, разложенную на сене. Зефирина заснула между мадемуазель Плюш и Пикколо.

Когда она проснулась, жена Пандо-Пандо мыла волосы какой-то желтой жидкостью.

– Смотрите, сударыня, вот что делает их волосы такими красивыми! – восхитилась Плюш.

Зефирина спросила Пандо-Пандо об этом таинственном растворе индейских женщин. Гордый ответ инки заставил троих путешественников окаменеть от изумления: как все женщины инки, госпожа Пандо-Пандо мыла голову своей собственной мочой!

– Ты не мог идти так, бледнолицая женщина! Ни ты, старая богиня, пришедшая с неба, – добавил Пандо-Пандо, взглянув на мадемуазель Плюш.

Та перепугалась.

– Помилосердствуйте, сударыня, что он хочет этим сказать?

– Чтобы мы сняли наши испанские одежды, Плюш!