Кровавая судьба

Внезапно то, что напугало Джослин в лесу, стало куда более важным. Ее попытка покончить с собой оказалась невероятной угрозой. И все оправдания, которые он придумывал, чтобы не стирать ей память, больше не имели значения.

Вообще.

Забыв о нежности, Натаниэль потянулся и схватил ее за левую руку. Он перевернул ее, сжимая, словно в тиски, и удерживая запястье, когда искал знакомые отметины.

Они все были там.

Явные круги. Неопровержимые линии. Безошибочное свидетельство. Собственное созвездие Натаниэля: Кассиопея.

Эта женщина была его судьбой.

Она принадлежала ему.

Глава 6

Джослин как завороженная не могла оторвать взгляд от феномена, появившегося в небесах.

Она никогда в жизни не видела ничего столь могущественного и таинственного. Как вообще можно увидеть подобное без телескопа? Бывают ли созвездия столь яркими? И почему луна стала кровавой?

Она медленно повернула голову, чтобы взглянуть на существо, стоящее рядом, и ее сердце громко забилось в груди.

Вампир не двигался.

Ошеломленный магией, творящейся перед ними.

Он казался потерянным и удивленным. Впервые с того момента, как она встретила этого уверенного в себе мужчину, он выглядел совершенно... сбитым с толку... полностью застигнутым врасплох, переводя взгляд то на луну, то на ее руку. В конце концов внутри нее начал бить тревогу инстинкт самосохранения.

Что-то было не так.

Действительно не так.

Натаниэль менялся.

Он прищурился и застыл с серьезным выражением лица, а затем схватил ее за запястье и перевернул его, удерживая своей железной хваткой, будто офицер полиции, который собирается защелкнуть наручники.

Джослин съежилась и попыталась вырваться, но он лишь сжимал сильнее.

Инстинктивно замерев, она поняла, что он уже не контролировал свои действия в полной мере, и с любопытством проследила за его взглядом, направленным на ее руку, которая начала гореть и покалывать. И тогда ее глаза сфокусировались на том, что она не разглядела с первого раза: нежная кожа на внутренней стороне запястья была покрыта загадочными символами.

Странная серия бледных знаков принимала форму сложной татуировки.

На этот раз уже Джослин смотрела то на небо, то на свою руку, мысленно соединяя точки. Положение каждой звезды из блестящей плеяды, которую они лицезрели в небе, с точностью повторялось на запястье. И чем бы ни были эти символы, что бы они ни значили, Натаниэль был полностью очарован ими.

Джослин глубоко вздохнула и попыталась сохранять спокойствие, изучая непонятный рисунок. Происходило нечто важное. Волшебство, связывающее их обоих с кровавой луной. Это было как пророчество, что-то, что она предчувствовала. Все казалось непонятным, пугающим, но при этом странно знакомым.

Она ощутила легкое побуждение очнуться, но не знала, от чего именно, будто находилась в незнакомом сне, в который никогда не хотела попасть.

Появилось лишь понимание, что ее некогда безопасная жизнь внезапно подошла к концу. И что вампир, который был так добр, почти по-человечески добр, всего несколько минут назад, сейчас стал чем-то совсем иным. Опасным и хищным.

Что, во имя всего мира, произошло?

Возможно, небо каким-то образом пробудило в нем монстра? Был ли это цвет луны? Цвет крови? Превратился ли Натаниэль в то существо, что она видела в темной пещере?

Когда с нее спало оцепенение, в горле зародился настоящий крик ужаса. Она вырвала свое запястье и потянулась за пистолетом.

Натаниэль был гораздо быстрее.

Вампир выдернул пистолет из ее рук лишь силой мысли и откинул на сотни ярдов в лес, когда тот начал тлеть и светиться как красный уголек. Из его горла вырвался свирепый предупреждающий рык, а взгляд стал пронзительным и осуждающим. Джослин вскрикнула оттого, что горячее железо обожгло кончики ее пальцев.

– Натаниэль! – прокричала она, больше не скрывая своего ужаса. – Ты обещал!

Отчаянная мольба о сострадании.

– Ты поклялся, что не навредишь мне.

Жалкий крик о пощаде.

Натаниэль отреагировал так быстро, что его движения были незаметны: он взял ее ладонь, перевернул и подул на нее. Морозный воздух, будто осколки льда, прошелся по кончикам ее пальцев, немедленно заживляя ожоги, прежде чем успели образоваться пузырьки.

Мгновенно заглушая боль.

– Мне очень жаль, Джослин, – успокоил он ее. – Я не собирался делать тебе больно.

Несмотря на очевидную попытку говорить нежно, его слова прозвучали как рычание.

Джослин, задыхаясь, посмотрела на свою руку, поняв, что ожоги полностью исчезли. Чудовище внутри него, может быть, и управляло им сейчас, но он по-прежнему не хотел причинять ей вред. Медленно пятясь назад, она пыталась говорить спокойно:

– В чем дело, Натаниэль? Что с тобой происходит? – Джослин протянула левую руку, ладонью вверх. – Что это за отметины на моем запястье? И почему они здесь сейчас, когда их никогда не было там раньше?

Снова посмотрев на странные знаки на своем запястье, а затем на ослепительное произведение искусства, сияющее в небесах, она признала связь и, глядя на него, прошептала: