Кровавая весна 91-го

Когда подошли к школе Максимов уже имел некоторое представление о своих одноклассниках и их родителях. Русин оказался настоящим кладезем полезной информации. Интересный класс получается — сборная солянка. Мажоры в лице Георгадзе и Лесина присутствуют, детишки мелких гешефтмахеров — вроде Лены Колокольцевой и Инги Аус –тоже, и рабочий класс в наличии в лице безнадежно влюбленного в блондинку рыжего Олега Ляховского и Томы Пичугиной, девчонки, рассказавшей математичке об избиении Воронова. Последняя, по словам всезнающего Русина, сохла по Андрею и периодически крутилась рядом.

Первым уроком была история. У одиннадцатого «А» предмет вела директриса — Мария Алексеевна. Когда Максимов и Русин зашли в класс, она уже сидела за столом и что-то деловито отмечала в классном журнале.

Как только прозвенел звонок директриса встала. Прошлась от двери до парты, окинула взглядом замерших учеников.

— Сегодня у нас необычный урок, — после небольшой паузы веско произнесла она. — Кто скажет, что от вас требовалось подготовить?

Татьяна подняла руку.

— Ивченко, я тебя слушаю, — поощрительно кивнула Мария Алексеевна.

— Вы сказали, рассмотреть причины Октябрьской революции и разобраться, можно ли было её избежать, — послушно отрапортовала девушка.

— Правильно, — согласилась директор. — Этот материал мы уже прошли. Но очень важно качественно подойти к теме, не ограничиваться цитированием официальной версии, а думать самому. У нас сейчас гласность и на общество обрушилась целая лавина разной исторической информации. Историю пытаются переписать. Очень часто используя не на фактв, а на домыслы, а иногда явные фальсификации. Я хочу, чтобы вы научились мыслить нестандартно, самостоятельно разбираться в потоках информации, делать объективные выводы в наше непростое время. Поэтому решила провести небольшой эксперимент. Этот урок будет у нас своеобразным диалогом и обсуждением материала. После выступления докладчика, можно спорить, доказывать свою точку зрения, главное аргументировано — логично и с опорой на реальные исторические факты.

— Разрешите мне начать, — попросила Татьяна, чуть покраснела и смущенно добавила:

— Я весь вечер готовилась.

— Хорошо, — Мария Алексеевна величественно кивнула. — Выходи к доске.

Таня подхватила листы бумаги, закрепленные скрепкой, быстрым шагом вышла, стала рядом с учительским столом и начала громко зачитывать текст доклада.

Тема Максимову была известна и досконально изучена. В свое время, отдыхая с командой после очередных выборов, он поучаствовал в бурной дискуссии на тему Октябрьской революции и подробно разобрал ситуацию и глупые действия властей, приведших страну к гражданской войне и смене строя с точки зрения политтехнолога.

— Великая Октябрьская революция была неизбежна, — вдохновенно вещала комсорг класса. — Согласно признакам революционной ситуации, сформированным Владимиром Ильичем Лениным в своем труде «Крах второго Интернационала», присутствовали все три условия. Верхи не могли управлять, низы — жить по старому, активность масс в обстановке кризиса достигла своего пика.

Андрей иронично усмехнулся, что сразу было замечено бдительной Марией Алексеевной. Она жестом руки остановила Ивченко:

— Пока хватит. Таня, ты просто повторяешь то, что написано в учебнике. Я просила дать собственный свежий взгляд на события Октябрьской революции, возможно под иным углом, но опирающийся на достоверные исторические события и факты и сделать свои выводы.

— Но я действительно так считаю, — обескуражено промямлила покрасневшая Ивченко.

— Мы ещё вернемся к этому позже, — пообещала директриса и повернулась к Максимову:

— Воронов, встань.

Андрей нехотя поднялся.

— Скажи, пожалуйста, почему ты улыбался, когда Татьяна читала свой реферат? Тебя что-то рассмешило? Или ты считаешь, что Владимир Ильич Ленин неправильно сформулировал принципы создания революционной ситуации? — глянула из-под очков Мария Алексеевна.

«Сказать или отморозиться? Авторитет в классе завоевывать надо, а первое правило стать интересным — привлечь внимание. Плюс сейчас уже девяносто первый, конец перестройки, плюрализм шагает по стране, в отличие от начала восьмидесятых. Пожалуй, рискну», — решил Максимов.

— Воронов, я жду ответа, — напомнила директор.

— Владимир Ильич сказал всё правильно. А улыбался я потому, что вывод Ивченко сделала всё-таки неверный. Революции можно было избежать. Главное, действовать грамотно и гасить возникающий кризис в зародыше.

— Это как же? — прищурилась Мария Алексеевна. — Ивченко, садись на место, а ты, Воронов, иди к доске, расскажешь свои соображения.

Красная от злости Татьяна недовольно поджала губы и, задрав носик, с гордым видом прошествовала мимо Максимова.

Оказавшись у доски, Андрей уточнил:

— Мария Алексеевна, можно мне нарисовать несколько схем для наглядности?

— Конечно, Воронов, нам будет интересно, — царственно кивнула директор.