Кровавая жертва Молоху

Девушка отвечает дружелюбно, хотя и сдержанно, что он, конечно же, может присесть, и бросает быстрый взгляд на пустые столы в вагоне.

Он сразу ощущает желание загладить свою навязчивость. Проклятье, на нем обычная роба, он выглядит как последний работяга – она и не догадывается, кто он такой.

– Когда я вижу новое лицо, мне всегда интересно узнать, кто едет в мою Кируну.

– В вашу Кируну?

– О, фрёкен, стоит ли принимать эти слова всерьез?

Яльмар выпрямляет спину. Ему хочется, чтобы она поняла, кто перед ней – почему-то для него это очень важно, – и протягивает ей руку.

– Яльмар Лундбум. Директор шахты. Я управляющий всем этим.

Произнося эти слова, он подмигивает, словно желая подчеркнуть свою скромность и то, что он не важничает из-за высокой должности.

Она смотрит на него скептически.

«Похоже, она считает, что я с ней флиртую», – огорченно думает он.

Но, к счастью для него, в этот момент появляется официантка с кофейником. Она замечает скептическое выражение лица Элины.

– Чистая правда, – подтверждает она, наливая кофе директору и подливая в чашку Элине. – Это сам господин директор. Ах, если бы он не ходил в рабочей рубашке, а одевался, как подобает человеку в его положении! Ему надо бы повесить табличку на шею.

Лицо Элины проясняется.

– Так это вы! Вы же и приняли меня на эту работу. Элина Петтерссон, учительница.

А затем четыре часа дороги от Елливаре до Кируны пролетают как один миг.

Он спрашивает о том, где она училась и где работала ранее. Она охотно рассказывает, что окончила частную семинарию по подготовке учительниц начальной школы в Гётеборге, что в школе в Йонокере, где она преподавала, было тридцать два ученика и что годовой заработок доходил до трехсот крон.

– Вам нравилось там? – спрашивает Лундбум.

Почему-то девушка легкомысленно отвечает «да так себе»…

Что-то в его манере слушать заставляет ее открыться ему. Возможно, все дело в этих чуть прикрытых глазах. Тяжелые веки придают ему задумчивый, мечтательный вид, это развязывает молодой учительнице язык.

Слова сами соскакивают с губ – обо всем том сером, унылом, что так мучило ее в последние годы. Она рассказывает о детях, об учениках, о которых мечтала во время учебы.

Как ее огорчило то, что почти никто не настроен учиться. Этого она никак не ожидала – она думала, что они жадно накинутся на книги и учебники, как сама она в детстве.

Еще молоденькая учительница рассказала о сельском пасторе и зажиточном крестьянине, заседавших в правлении школы, которые сочли, что чтения катехизиса и складывания на счетах вполне достаточно для образования. А потом с горячностью добавила, что они «не нашли оснований удовлетворить» ее заявку о приобретении покрашенной черной краской деревянной доски с подставкой для мелков общей стоимостью в пять крон для улучшения орфографии и навыков письма у детей. Не позволили они ей купить и три экземпляра книги для чтения Сельмы Лагерлёф.

– Почему вы думаете, что в Кируне будет по-другому? – спрашивает Яльмар Лундбум. Приподняв подбородок, он чуть заметно улыбается, глядя на нее.

– Потому что вы совсем другой человек, – отвечает Элина и смотрит ему прямо в глаза, смотрит до тех пор, пока он сам не отводит взгляд и не заказывает себе еще кофе.

Она ощущает, что имеет власть над ним. Правда, он намного старше, так что до этой минуты она и не думала о нем с этой точки зрения. Однако он, конечно, тоже мужчина.

Элина Петтерссон отдает себе отчет в своей привлекательности. Не раз это качество выручало ее. Именно из-за ее светлых волос и тонкой талии два года назад крыша на учительском домике была перекрыта двумя местными батраками за очень небольшую сумму.

Но чаще всего эта несчастная красота обременяла ее. Нелегкая задача – держать на расстоянии нежеланных женишков. Но сейчас, когда директор отводит взгляд, словно боясь выдать себя, сердце радостно подпрыгивает в груди.

Она имеет власть над ним – тем, кого Редьярд Киплинг назвал «некоронованным королем Лапландии».

Она знает, что он знаком со многими знаменитостями: с принцем Евгением, Карлом и Карин Ларссон, с Сельмой Лагерлёф. А сама она, кто она такая? Никто. Но у нее есть ее молодость и красота, и они подарили ей эти удивительные часы. Краткая благодарность богу рождается в сердце. Будь она дурнушкой, он не сидел бы сейчас с ней.

И вот Яльмар снова смотрит на новую знакомую.

– Если в классе будет чего-нибудь недоставать, – говорит господин директор, – книг для чтения, или доски для письма, или чего-то еще, сообщите мне. Лично.

Разговор плавно переходит на важность образования. Элина говорит, что Кируна – шахтерский поселок. Уже поэтому она знает, что все будет по-другому. С ее точки зрения, самое лучшее в законе об охране труда 1912 года – что в Швеции появились четкие правила относительно детского труда в производстве. А вот законов, ограничивающих детский труд в сельском хозяйстве, пока не существует.

– Чему могут научиться дети, изнуренные работой? – спрашивает фрекен Петтерссон. – Сама жажда знаний угасает в них, я сама это наблюдала.