Кровавая жертва Молоху

– Я просто хотела тебе это рассказать. Я сама сижу у постели умирающей матери. Иногда мне хочется, чтобы все это поскорее закончилось. Чтобы я могла уехать из Курраваары. И от нее. У человека могут быть причины для злости. И я знаю, что у тебя они есть. Но жизнь так быстро проходит. До свидания.

Она зашагала прочь, словно лось, и тут же исчезла в темноте. Ребекка не успела ответить. Да и не могла. Голос не повиновался ей.

«Что происходит? – снова подумала она. – Я оставила все это позади».

«Я ненормальная, – подумала она, входя в дом. – Зачем я сюда вернулась?»

В этом доме ей постоянно виделся отец. То место на косяке двери, за которое он держался, снимая ботинки. Мама, склонившаяся над журналом за кухонным столом. Бабушка, спешащая куда-то через двор, всегда торопящаяся кого-то накормить – ребенка или животное, отдыхающих мужиков или соседа, зашедшего выпить кофе.

«Если бы кто-то мог обнять меня, – подумала она. – И держать, пока все это не пройдет».

Может, позвонить Монсу? Нет, она даже не в состоянии говорить. Позвонить, чтобы хлюпать ему в ухо?

«И это не поможет, – подумала Ребекка. – Он не может привести меня в норму. Все важные для меня люди умерли».

Она взяла в руки телефон. Новое сообщение. От Кристера.

«Позвони мне, как только прочтешь это. Речь идет о Маркусе!»

В субботу 8 августа 1914 года директор Лундбум проводит у себя в доме фестиваль раков. Раков доставляют живыми из «Эстермальмсхаллен»[24] в Стокгольме – их привозят в ящиках, наполненных льдом и опилками. Щепка читает в «домашней поваренной книге», как варить раков, – в полном ужасе она и служанки кидают их живыми в самый большой медный котел с кипящей водой вместе с укропом и глядят, как те, краснея, умирают адской смертью. Затем Щепка выкладывает их на большие блюда, украшенные колотым льдом.

Элина приглашена в качестве гостьи. Она заказала по почтовому каталогу бархатную розу на ленте, застегивающейся под воротничком, и длинный шарф.

Господин директор пригласил на этот праздник тех, кто играет важную роль в жизни поселка, чтобы отметить их заслуги. В своей приветственной речи он называет их друзьями. Менее недели назад Его Королевское Величество решил, что Швеция будет соблюдать полный нейтралитет, так что люди больше не собираются по вечерам на улицах, чтобы требовать ясности или распространять слухи. Война будет недолгой, в этом единодушны все разумные люди. А Кируна, да и вся нейтральная Швеция, по словам директора, заработает на этой войне деньги. Как в свое время на Крымской войне.

За длинным столом в столовой собралось около тридцати гостей. Это председатели школьного комитета и комитета помощи бедноте, это начальник железнодорожной ветки северного направления, который обсуждает с аптекарем бессмысленную давку за продуктами: солеными и копчеными, а также консервами и макаронами. И за мукой! В особенности за мукой. Даже во время массовых забастовок не наблюдалось такого безумия.

Полицмейстер Бьернфут тоже здесь со своей унылой женой, питающей тихую ненависть к Кируне – ненависть эта растет, как опухоль на теле. Элина пытается заговорить с ней, но вскоре отказывается от попыток.

Временный помощник полицмейстера, известный ловелас, весь вечер шутит с молодой учительницей и кидает головы и панцири раков под стол своей собаке, которую потом вырвет на медвежью шкуру хозяина как раз в тот момент, когда подадут десерт.

Лопарский старец Юхан Туури смеется от души, поскольку никогда не ел ничего подобного, размахивает клешнями и устраивает небольшое представление, где главные роли исполняют два ссорящихся рака.

Святой отец не закусывает и постоянно пополняет свою стопку, а пастор железнодорожной церкви, ссылаясь на свой живот, ограничивается пивом.

Уездный врач выглядит совершенно измотанным и чуть не засыпает на стуле, но после четвертой рюмки воскресает и оказывается большим знатоком песен Бельмана[25].

Горные инженеры не могут говорить ни о чем, кроме своих шахт, словно их страсть к черному золоту растет с количеством выпитого.

На праздник приглашены и несколько торговцев, а также владелец транспортной фирмы.

Развлечение гостей обеспечивает оркестровое общество – им подносят по рюмке в кухне, прежде чем они отправляются дальше играть на других застольях.

Главный управляющий шахтами Фаст, правая рука Яльмара Лундбума, произносит речь, обращаясь к господину директору. К этому моменту бумажная шапочка с изображением раков уже съехала на затылок, а яркий нагрудник валяется среди пустых тарелок.