Кроваво-красная дорога

— О, он так говорил, правда? — Мерси покачала головой. — Ничево про это не знаю... Мы с Траккером сами по себе. Мы не привыкли к компании.

— Но Вы же были подругой Ма, — говорю я. — Прошу, Мерси. Вы единственная, кто может нам помоч.

Она довольно долго молчит. Затем вздыхает.

— Если я оставлю её здесь, то девочке придетца работать, — говорит она.

— Она будет работать, — говорю я.

— А она-то што скажет по сему поводу? — спрашивает Мерси. — Эмми?

Эмми, как воды в рот набрала. Молчит, ничево не говорит. Она прячет лицо в своей миске, медленно жует рагу, опустив голову. Я знаю, што она слушает.

— Эмми, прекрати прикидыватца глухонемой, — говорю я. — Мерси спрашивает рада ли ты остатца здесь и помогать ей, пока я пойду искать Лью?

Эмми поднимает, не выражающее никаких эмоций, лицо. Пожимает плечами. И вновь углубляетца в свою миску.

Я качаю головой.

— Она освоитца, — говорю я.

— Надеюсь, — говорит Мерси.

— Она не доставит Вам хлопот, — говорю я. — Обещаю.

— А какой была наша Ма? — вдруг спрашивает Эмми.

Траккер укладывает свою голову Мерси на колени. Она чешет ему за ушами, и тот зажмуривает глаза от удовольствия. Неро дремлет, сидя на моем плече.

— Ну, конечно же, — говорит Мерси, — ты-то её не знала. Но Саба должна помнить мать.

— Не особо, — говорю я. — Воспоминаний не так уж и много. Как будто... она растворяетца.

— Она смеялась больше, чем все каво я когда либо встречала, — говорит Мерси. — В этой жизни не так уж много вещей, над которыми можно посмеятца, но Эллис всегда находила что-нибудь веселое. Думаю, вот почему Вилльям, вот почему ваш па, так любил её.

— Лью вроде как такой же. Он унаследовал это у Ма. Па больше никогда не смеялся после её смерти. Так или иначе, я этово не помню.

— Нет, — говорит Мерси. — Не думаю, што он смеялся, после её смерти.

— Мы чутка молчаливы. И потом, это моя вина, што она мертва, — говорит Эмми.

Она водила какое-то время палочкой по грязи, а теперь сильно давит на неё и та ломаетца пополам.

Мерси смотрит на меня своими проницательными глазами. Я отвожу взгляд.

— Ну, рождение детей опасная вещь, — говорит Мерси. — Да к тому же ты появилась на месяц раньше. Вот, што я тебе скажу, я считаю, што это моя вина.

— Ваша вина? — переспросила Эмми, выглядела она удивленной.

— Имено, — говорит Мерси. — Я должна была всё бросить и прийти на помощь. Так было задумано. Я собиралась там появитца за две недели твоево рождения и помоч при родах, точно также, как это было с Сабой и Лью. Порой, мне кажется прейди я раньше, если бы я только оказалась рядом, может быть Эллис была бы всё еще жива. Но ты не можешь думать подобным образом. Если ты начнешь так думать, то спятиш, доведеш себя до безумства. Я прибыла вовремя, штобы сохранить тебе жизнь, красному маленьком тельцу, чем ты тогда была и я утешаю себя этим. Мыслью, что Эллис возможно больше с нами нет, но дочь её живет. Я вижу её в тебе.

— Правда? Видите? — спрашивает она, глаза её широко распахнуты.

— Безусловно. За исключением глаз, которые явно достались тебе в наследство от отца, но в остальном ты копия твоя мать. Как и здесь.

Мерси прикасаетца к её сердцу, а затем к голове. Не могу на это смотреть.

— Хочеш узнать кое-что еще?

— Да, — говорит Эмми.

— Твоя мама очень хотела твоего появления, — говорит Мерси. — Она никогда не была счастливее, когда узнала о твоем скором появлении... она и твой папа.

— Я этова не знала, — шепчет Эм.

— Что ж, — говорит Мерси. — Теперь ты знаеш. И я знаю, што она гордилась бы тобой, узнав какой ты стала.

Эмми смотрит на меня и быстро переводит взгляд обратно на землю.

Я всегда обвиняла Эмми в смерти Ма. Я никогда не делала из этова никакой тайны. Теперь, слушая, что говорит Мерси, я стала думать, што никто не проситца на этот свет. И никто не может остановить свое рождение. Даже Эмми.

— Малыши живут своей жизнью, — говорит Мерси. Она берет Эмми за руку. — Никто не виноват в том, што твоя мама умерла. Некого обвинять.

— Па сказал, што это было предначертано звездами, — говорит Эмми.

— О, дитя, — говорит Мерси, — на небесах ничево такова не может быть написано. Просто некоторые люди умирают слишком рано.

— Па был чтецом по звездам, — упрямо говорю я. — Он всегда говорил нам, што в них записано всё от начала сотворения мира. Там записана жизненая история каждова.

— Это Виллям и мне втирал, — говорит она. — Вот почему мы никогда не держались друг друга, когда покинули Хоуптаун. Он искал ответы на свои вопросы в небе. Я искала в том, што было прямо перед моими глазами, окружало меня, было внутри меня.

— Лью считает, что Па просто повредился головой, — говорю я.

— А ты чего думаеш? — спрашивет она.

— Саба всегда думает то, што ей говорит Лью, — отвечает вместо меня Эмми.

— А вот и нет! — говорю я.

— А вот и да, — говорит она.

— Ну, — говорит Мерси, — может пришло время, когда надо уже иметь собственное мнение о тех или иных вещах. Насколько я могу судить, по мне, так звезды это просто... звезды.