Кроваво-красный (СИ)

 Через мгновение Терис убедилась, что голос принадлежал альтмерке — две фигуры вынырнули из-за угла и продолжили свой путь по улице в сторону гостиниц. Эльфийка была очень высока, ее голову покрывал лазурный капюшон, подбитый белой норкой, и в свете фонаря поблескивали золотые косы, спускавшиеся почти до пояса. Терис не видела ее рук, но готова была поклясться, что палец эльфийки украшает перстень с рубином. Пара прошла, и она сделала шаг на брусчатку мостовой, когда…

 — Дитя мое, я понимаю твои чувства. — этот голос она узнала бы из тысячи и сделала бы все, чтобы больше никогда его не слышать и не видеть лица его обладателя. Умбакано, облаченный в темный бархатный плащ на меху, вел эльфийку под руку и сейчас заботливо протянул ей белый носовой платок. — Ты должна поставить ему условия: ты или его наркотики. И если он еще хоть раз пойдет к тому босмеру, выставь его за порог. Он и недели не проживет без тебя. Я подозреваю, что ему интересны только твои деньги, а не ты…

 Рыдания Атрейны заставили альтмера вздохнуть, и его лицо скривилось не то от ее слез, не то от досады на собственные довольно резкие слова.

 — Ну, не надо, милая. — он осторожно обнял ее, — Тебе нужно отдохнуть, а к утру он вернется. А может, он уже в гостинице, ждет тебя.

 — Нет… — Атрейна отчаянно замотала головой, и из-под капюшона выбились пряди волос, — Он сейчас где-нибудь с этим Торониром, напивается своей отравы… И вернется пьяный…если вообще вернется…

 Слова эльфийки слились в сплошные рыдания, и Умбакано, по-прежнему обнимая ее за плечи, поторопился увести ее прочь с улицы по направлению к «Тайберу Септиму».

 Когда они бесследно исчезли на другой улице, Терис рискнула покинуть безопасную тень и быстрым шагом направилась к воротам в соседний район, старательно выбирая дорогу так, чтобы не оказаться поблизости от дома Умбакано. Он показал себя любящим и заботливым дядюшкой, но едва ли это спасло бы ее, попадись она ему на глаза. Эльф был не из тех, кто легко прощает и оставляет свидетелей своих подпольных дел.

 Они остановились в «Тайбере Септиме», Фэлиан часто пропадает и почти постоянно принимает скууму. И, что для Терис оказалось совершенно неожиданным, Торонир составлял ему компанию. Упитанный босмер с лисьими масляными глазками, каким она запомнила его, совершенно не вязался у нее с наркотиками, он выглядел вполне здоровым и быстро соображал…

 «Они нашли труп Агамира и список тех, чьи могилы он разграбил, Торонир лишился своего поставщика».

 Лишился поставщика и разорился, надо полагать. И скуума стала единственным, что отвлекало эльфа от мрачной действительности. Узнать бы, где он теперь, Фэлиан вряд ли далеко от своего друга…

 Магазины уже закрывались, когда Терис пришла в Торговый район, но «Бездонный кошель» был закрыт уже давно, причем не просто закрыт, но и опечатан. Вывеска с названием еще покачивалась на ржавеющих петлях, но краска начала с нее слезать, а перед дверью вырос сугроб, говоривший о том, что эльф там не только не работает, но уже и не живет. Полукровка потопталась на месте, растирая замерзшие пальцы и оглядывая почти опустевшую улицу, где не осталось никого, кроме уходящего к воротам патруля и старой нищенки, пересчитывавшей на грязной ладони вырученные за день деньги.

 — Кого-то ищешь, милая? — старушка подняла на нее свои подслеповатые глаза, взгляд которых оказался неожиданно острым и цепким.

 — Да, хотела зайти в «Бездонный кошель»… — Терис помялась на месте, — Его давно закрыли?

 — Через неделю после того, как ты была здесь в последний раз.— старушка долю секунды наблюдала ее замешательство, после чего зашлась тихим скрипучим смехом, от которого у убийцы поползли по спине мурашки, — старая Симплиссия все видит, кто уходит, кто приходит… И что случается потом, она тоже помнит.

 — У вас…хорошая память. — Терис выдавила улыбку, но она вышла не слишком искренней, — Что случилось? Торонир тогда успешно торговал, было много клиентов…

 — Ох, деточка, я стара уже. — Симплиссия вздохнула, потирая седые виски, — У меня плохо с памятью…

 Терис усмехнулась и полезла в кошелек под разгоревшимся взглядом нищенки. Люди вроде Симплиссии помнили все и всех, но делиться такими сведениями за словесную благодарность не собирались, и убийца была готова платить, принимая ее игру.

 Пара монет сотворили чудо, и к Симплиссии вернулась память, а ее глаза вновь стали цепкими и живыми.

 — В конце лета на Талос-Плаза убили одного норда, Агамира. Стража так и не нашла виновного, но, кажется, не слишком и старалась: выплыли улики… — старушка понизила голос и наклонилась к уху полукровки, — Он разорял могилы и продавал Торониру вещи покойников.

 — Какой кошмар!.. — Терис прижала ко рту ладонь, и ее глаза отразили всю гамму чувств, которую подобное кощунство должно было вызвать, — А я чуть было не купила у него платье… И Торонир разорился?