Кроваво-красный (СИ)

 — Да, но тут может быть инструкция, как ее открыть. Древние алейды часто писали их на стенах, осталось так мало следов... — Терис продвигалась вдоль стены по безопасной кромке, и наемники шли следом, минуя ловушку.

 — Терис, твою мать, давай без этих рассуждений. Тут нихрена нет. — Драконис, уставший напрягать зрение, сделал шаг — в полудюйме от плиты и собственной смерти.

 — Попробуйте открыть так, у меня не вышло. — полукровка пожала плечами и осталась на месте, скользя по стене пальцами и взглядом.

 — Пошли, пусть со своими инструкциями копается. — Уолда шагнула следом за Маттиасом, и оба они направились к двери, оставив убийцу под наблюдением хаджита, который тоже заинтересовался несуществующими письменами и, как показалось Терис, даже видел их.

 Сейчас или никогда.

 Прыжок вперед и одновременно рука выбросила из-под плаща мешочек с пыльцой. Метко — он разорвался о колонну в двух футах от лица Уолды, и нога коснулась плиты в тот же момент, когда М'Хаард, очарованный рунами алейдов, сделал шаг вслед за убийцей в попытке остановить.

 Она успела спрыгнуть на пол, когда каменный многотонный блок, повинуясь неведомым силам, взмыл вверх.

 Хаджит не успел.

 Приглушенный вскрик и рывок обвязанной вокруг пояса веревки — болезненный, но терпимый. Плита и часть потолка, образовывавшая нишу для плиты, перерубили его, послужив своего рода ножницами.

 Заскрежетал камень, и по плите из-под потолка побежала кровь, а из-за толщи камня раздался едва слышный кашель. ''Серый туман'' если не убьет, то хотя бы задержит, а если нет — есть еще газовая ловушка. Ловушки — один из немногих поводов любить алейдские руины.

 Терис стрелой вылетела из зала, когда плита с грохотом опустилась на место, возвращая то, что осталось от М'Хаарда, но убийца не стала оборачиваться. Бежать, бежать быстрее и как можно дальше. А хаджит...его даже жаль, но о нем она подумает после, когда будет в безопасности.

 Лабиринт, тщательно сохраненный в памяти, пролетел перед глазами за считанные мгновения. Не останавливаясь, чтобы обернуться, убийца пролетела анфилады залов, сбавив скорость только чтобы обойти плиты с газом и проскочить между топорами в коридоре у самого выхода. Какое-то время ей слышался кашель и брань Маттиаса, но, стоило отбежать от зала достаточно далеко, как стихли и они.

''Он мертв. А если нет, то попадется в одну из ловушек. Он ничего не знает про газ''. — убийца старательно успокаивала себя, пока снимала с седла его жеребца свое оружие и убирала его в сумку на спине Каштанки.

 Он мертв, он никогда не выберется из Венделбека. Лучше верить в это, иначе можно даже не сомневаться, что он достанет из-под земли и выполнит все свои угрозы, не купившись ни на слезы, ни на обещания.

Глава 29

 Форт Фаррагут был тих, только привычно скрипело по бумаге перо и мерил темноту зала едва слышными шагами Тацкат. Душитель редко радовал своим присутствием, предпочитая работать в Хаммерфелле и держаться подальше от Черной Руки. И, как с каждым годом все больше убеждался Люсьен Лашанс, правильно делал.

 — Тебе еще долго? — редгард, уставший слоняться вокруг, остановился за спинкой кресла, безо всякого интереса глядя на горы исписанных пергаментов. Сколько Спикер его помнил, он никогда не утруждал себя ни составлением отчетов, ни заполнением необходимых Слушателю бумаг, и вся эта не слишком приятная работа доставалась или ему или, если покойная Мэг являла великодушие, ей.

 — Нет, пара приказов. Не стой над душой, сядь уже куда-нибудь.

 — Наличие у тебя души — вопрос спорный. — Тацкат усмехнулся и зашелестел уже исписанными листами, аккуратно сложенными в углу стола, — Моя сестрица искренне считает, что тот, кто убивает других, утрачивает себя, душу ну или что там еще есть...

 Сестру Тацката Спикер помнил, хотя в последний раз видел ее лет двадцать назад, еще до Кризиса, когда редгард привез девочку в Имперский город на праздник в честь Мары. Амрена, которой не было и десяти, с усердием молилась перед статуей богини в Храмовом Районе, с восторгом созерцала чудеса имперской архитектуры и за руку тянула старшего брата в каждую часовню, манившую ее блеском витражей и чарующими звуками песнопений. Тацкат терпел, отводил взгляд и смущенно пожимал широкими плечами, позволяя сестренке водить его за собой.

''Пусть лучше верит в Девятерых, хватит с нашей семьи и одного убийцы. Я не позволю ей убивать, воровать или продавать себя, как наша тетка''.

 — Твоя сестрица не знает, на какие деньги были куплены те куклы, которых ты ей приносил. — перо поставило аккуратную подпись на свитке, где были расписаны расходы на оплату контрактов, — И во имя Ситиса, не трогай отчеты, тут все разложено по датам.