Кровавое дело

— Ну хорошо, так и быть, сыграю!

— Браво, душечка!

— Но позвольте! Услуга за услугу!

— В чем же дело?

— Я хочу, чтобы меня прослушали.

— Кто именно?

— Два директора парижских театров. Я уже виделась с ними. Они просили меня поставить какую-нибудь пьесу и обещали прийти на первое представление.

— Что ж, это зависит от того, что именно вы хотите поставить, — сказала директриса.

— Пьеса у нас готова, и Дарнала уже играл ее раз в театре «Жимпаз».

— Что за пьеса?

— «Серж Панин».

— Вы хотите играть «Сержа Панина?» — воскликнула директриса.

— Очень просто! Я недавно играла все и могу вам поручиться, что доставила и себе и другим очень много удовольствия.

Дарнала кусал губы, чтобы не расхохотаться.

— Она не даст ни одного су сбора, — продолжала директриса.

— Я уплачу все расходы.

— Ну, это другое дело. Только пьеса пойдет не более трех раз.

— Это мне совершенно безразлично, только бы Дарнала играл роль Сержа Панина.

— Изволь, сделаю, если только ты согласишься сыграть в моей пьесе ту роль, которую мы тебе предлагаем.

— Да ведь это уже решено и подписано!

— Значит, все наши переговоры окончены к общему удовольствию, — сказала директриса и, обращаясь к Жанне Дортиль, прибавила: — Когда вы хотите ставить вашу пьесу?

— Ну, так через недельку.

— Хорошо. Через неделю, считая от послезавтра. Таким образом, у нас будет время для репетиции.

— Это придется как раз на субботу, и великолепно, а теперь займемся расходами. Сколько вы с меня возьмете?

— За три дня, так как это будут праздники после Нового года, я возьму с вас семьсот франков.

— Идет! Я вам отсчитаю немедленно. Потрудитесь выдать мне расписку.

— Черт побери! Можешь похвалиться, что ты ловко и скоро обделываешь свои делишки! — проговорил Дарнала, смеясь.

— Я хочу, чтобы все шло как по маслу! Все должно работать на славу!

— И в том числе револьвер, из которого в последнем акте убивают Сержа Панина.

— Вот именно!

Жанна Дортиль дала ей тысячефранковый билет, получила сдачу и спросила:

— Когда мы начнем репетировать?

— Завтра Новый год. Мы начнем репетировать послезавтра, по окончании чтения третьего акта «Преступления на Лионской железной дороге». Вы тоже должны явиться на это чтение, имейте в виду.

Жанна пожала руку директрисе и обоим авторам, и вышла, вполне довольная собой и твердо убежденная, что она произведет настоящую революцию в парижском театральном мире, когда сыграет роль в «Серже Панине».

Глава LV

НОВЫЙ ГОД

Настал Новый год, крайне печальный для большинства героев нашего рассказа.

Леон Леройе и Рене Дарвиль провели часть дня на улице Риволи, у нотариуса Мегрэ.

Софи собирала обильную жатву подарков со своих многочисленных друзей.

Оскар, окончательно превратившийся в сиделку, ни на шаг не отходил от больной Эммы-Розы, здоровье которой ничуть не поправлялось, а отчаяние достигло крайних пределов.

На следующий день в театре Батиньоль артистам читали третий акт драмы Поля Дарнала, прежде чем приступить к репетиции «Сержа Панина».

Бывший обожатель Сесиль сумел очень ловко воспользоваться фактами, рассказанными в газетах, и теми, в которых он был совершенно случайно замешан.

Третий акт, который должен был неминуемо произвести самый поражающий эффект на публику, заключал в себе описание той сцены, в которой Дарнала принес Сесиль письмо, найденное им на дижонском вокзале, и отдал его в присутствии опекуна.

Оба актера, пользуясь правом примешивать к фактам вымышленные события, сценические комбинации, взятые ими из собственного воображения, сделали из опекуна дочери убийцу отца, не подозревая, что это измышление, казавшееся даже им самим чрезвычайно смелым, было на деле чистейшей правдой.

Имена действующих лиц изменили, но тем не менее лица выделялись как живые на темном фоне мрачной драмы, заключавшей в себе для Анджело Пароли массу грозных, ужасных намеков.

Возвратясь вечером домой после чтения третьего акта, произведшего на слушателей потрясающее действие, Жанна Дортиль узнала от своей матери, что доктор вернулся и теперь у себя.

— Я побегу поболтать с ним — он будет очень рад меня видеть.

С этими словами она легко взбежала наверх и постучалась в дверь Пароли. Последний тотчас же открыл ей дверь.

— А, это вы, милое дитя, — сказал он, крепко пожимая ей руки. — Очень рад вас видеть. Ну что же, нет ли у вас чего-нибудь новенького?

— Да. Переговоры мои с директрисой удались.

— Вы ставите спектакль, чтобы дать нам возможность послушать вас?

— Да, и тот самый, который я хотела, — «Сержа Панина».

— Браво! А найдется ли у вас хороший партнер?

— У меня будет Поль Дарнала.

— А он согласился?

— Он не мог отказать мне. Тут услуга за услугу. Оказалось, что я ему нужна.

— Вы ему нужны?

— Я взялась за роль, в сущности, дрянную, но без которой не может обойтись третий акт драмы Дарнала, который он нам сегодня читал.

— А в чем состоит этот акт? — тоном полнейшего равнодушия спросил итальянец.

— Просто изумительно! Удивительно! Поразительно!

Пароли недоверчиво улыбнулся.

— Ужасные вещи! Хотите, я вам расскажу?

— Почему же нет?