Кровавое дело

В ответ раздались два выстрела.

Оскар стоял на берегу Марны, около самой воды. Глухой крик сорвался с его губ, и он бессознательно двинулся назад.

Вдруг он почувствовал, что почва исчезает у него под ногами. Он покатился вниз по берегу, до воды, и исчез.

— Готово! — воскликнул итальянец торжествующим тоном. — Вот и последняя опасность исчезла!

С этими словами он почти бегом бросился обратно по только что пройденной дороге.

Задыхаясь, весь покрытый потом, несмотря на жестокий холод, он добежал до Жуанвильского моста.

— Если я опять поеду по железной дороге, — рассуждал он, — то меня могут заметить. Лучше уж я пойду пешком до Парижа.

Глава LXIII

ОСКАР ИСЧЕЗ

В течение последних двух дней состояние здоровья Эммы-Розы ухудшилось до последней степени. Жестокая, продолжительная лихорадка не отпускала девушку.

Софи Риго, окончательно превратившаяся в сиделку и выказывавшая замечательное усердие, должна была пригласить доктора.

Последний прописывал микстуры. Однако лихорадка не казалась ему большим злом. У доктора были другие опасения, другие тревоги.

Эмма-Роза все жаловалась, что туман перед глазами с каждым днем делается все гуще и гуще. Даже в самые светлые дни девушка жила в постоянных сумерках.

Когда Софи обратилась, к доктору за разъяснениями, он покачал головой и знаком пригласил ее отойти в сторонку.

— Неужели вы полагаете, что этот несчастный ребенок потеряет зрение?

— Не только полагаю, я в этом уверен.

— Она ослепнет?

— Не позже как через два или три дня, и навсегда.

Софи Риго, отличавшаяся всегда крайним мягкосердечием, горько заплакала.

— Бедненькая девочка! — говорила она. — Какое несчастье! Неужели нельзя сделать что-нибудь?

— Видите, барынька, что касается меня, то я тут ровно ничего не могу поделать. Я не окулист. Обратитесь к специалисту.

Доктор ушел, а Софи осталась, страшно взволнованная его сообщением.

Весь вечер она напрасно прождала Оскара. Он и в четверть двенадцатого еще не вернулся домой, так что Софи распрощалась с больной и отправилась к себе домой.

Она сильно изменилась с тех пор, как больная Эмма-Роза поселилась на улице Генего. В привычках ее произошла радикальная перемена.

Она не заглядывала больше в «Волну» и, хотя каприз ее к Рене Дарвилю еще далеко не прошел, она была так занята уходом за девушкой, что могла посвящать своей любви очень мало времени.

Эмма-Роза лежала в постели и страдала морально не меньше, чем физически. Она с невыразимым ужасом думала о будущем, потому что хотя она и не говорила никому ни слова, но в душе отлично сознавала всю опасность своего положения.

Все предметы она видела как-то тускло и инстинктивно чувствовала, что вслед за этими сумерками не замедлит наступить настоящая темнота.

Она провела ужасную ночь, которой, кажется, конца не предвиделось. Только в пять часов утра она заснула болезненным тяжелым сном.

Софи, сильно удивленная и несколько обеспокоенная тем, что не видела своего брата накануне, послала Мариетту на улицу Генего в восемь часов утра, чтобы узнать, вернулся ли он. У бывшей фаворитки господина де Жеврэ был ключ от его квартиры.

Оскара не было, и кровать его так и стояла нетронутой.

Софи встревожилась не на шутку и стала поспешно одеваться.

Она отправилась в префектуру и обратилась за справками к какому-то молодому и очень вежливому полицейскому, объяснив ему цель своего визита.

Последний, желая быть полезным и приятным хорошенькой женщине, поспешил справиться и объявил, что Оскара Риго не было в депо.

Ответ этот, вместо того чтобы обрадовать, смертельно напугал Софи. Очевидно, с ее братом случилось нечто очень серьезное.

Что же делать?

«Пойду в морг», — решила она и отправилась в мрачное, зловещее здание.

Глава LXIV

НАЙДЕНА!

Почти всю ночь Анжель Бернье провела без сна, размышляя об адских махинациях, жертвой которых она была избрана по неизвестным для нее причинам.

Утром она пришла к Фернану и взяла у него адрес Леона.

Оба друга только собрались выйти из дома, как вдруг у двери зазвенел колокольчик. Леон пошел отворить: на пороге стояла Анжель Бернье.

Молодой человек чуть не вскрикнул от изумления и ужаса, увидев, какие страшные перемены произошли в Анжель.

— О, madame Бернье, как вы, должно быть, страдаете!

И, не выдержав, молодой человек залился горькими слезами.

— Да, но это еще не конец: мне предстоит еще много и долго страдать.

— Mademoiselle Эмма-Роза? — вопросительно проговорил Леон.

— Увы! Я о ней ничего не знаю! — с отчаянием ответила Анжель.

— Да, но по крайней мере вы теперь свободны! Теперь мы будем искать вместе!

— Где искать? Мне дали две недели, в течение этих двух недель я должна отыскать дочь и доказать мою невиновность.

Анжель вкратце рассказала историю разбитого окна.

— Нет сомнения, что эти два человека действовали заодно. Это были или мои враги, или же их сообщники.

А пока мы бродим ощупью, в темноте, дочь моя пропала и, возможно, умерла!

И несчастная Анжель, горько рыдая, закрыла лицо руками.