Кровавое око Сарпедиона

Король Фагон и Тедрик стояли у большого стола в тронном зале, изучая карту. Он был нарисован грубо и неумело, этот портулан на желтоватом пергаменте, пестрящий фигурками фантастических чудовищ и белыми пятнами неведомых земель; но, говоря по правде, столетие Тедрика не относилось к векам расцвета картографии.

— Тарк, вначале — Тарк, сир, — упрямо настаивал Тедрик. — Империя ближе, дорога — короче, и победа воодушевит наших людей. Мы нанесем внезапный удар! — он так грохнул кулаком по столу, что дубовая доска прогнулась. — Никогда еще Ломарра не вздымала меч свой на империю, поскольку отец твоего королевского высочества, и его отец тоже, пытались вырваться из тисков Сарлона. Но они погибли, а их походы только увеличили тяжесть дани и контрибуций.

— Тарк нам не по зубам, — король отхлебнул вина из внушительного кубка; лицо его покраснело.

Тедрик пожал плечами.

— Что ж, если нас постигнет неудача, то в одном переходе — Большое Ущелье Лотара, там можно отразить ответный удар. Конечно, двигаясь на юг, мы оставляем незащищенной Марку, но в таком состоянии пограничье пребывает уже четыре года… И потом — вспомни, мой господин, — Повелитель Ллосир назвал сначала юг и Тарк!

— Нет! Думай своей головой, парень! — Фагон сердито фыркнул. — Мы проиграем, без сомнения! — он снова приложился к кубку, гулко глотнул и утер губы ладонью. — В армии четыре отряда наемников из Тарка — ты уверен, что они не повернут против нас? И наши силы меньше, значительно меньше — три к одному, по крайней мере. Нет, сначала — Сарлон, проклятый Сарлон! Затем, возможно, Тарк; но лишь во вторую очередь.

— Сарлонцы тоже превосходят нас числом, сир — особенно если присчитать этих дьявольских варваров из Девосса. Таггад Сарлонский пропускает их через свои земли, когда они идут в набег на Марку — конечно, за долю в добыче! Не сомневаюсь, что они помогут Таггаду, если мы двинемся на север. И, кроме того, сир, твой отец и твой дед… они оба пали под сарлонскими топорами!

Король нахмурился; ему явно не хотелось вспоминать о поражениях, которые сарлонский тигр наносил ломарианскому льву. Кровавый спор с северным соседом тянулся уже больше века, но в последние года, когда на небесах зажегся Глаз Сарпедиона, он стал особенно ожесточенным. В Сарлоне тоже поклонялись жестокому богу, но предпочитали приносить ему в жертву пленных, захваченных в землях Нижней и Средней Марки. Там не прекращались пограничные конфликты — причем с активным участием дикарей из Девосса, обитавших на северо-восток от сарлонских территорий, в лесистых заснеженных горах.

Фагон поднял глаза к стене, у которой на небольшом возвышении стоял трон — внушительное сооружение из темного мореного дуба, инкрустированное серебром. По обе стороны высокой спинки висели два портрета — Скарта, его отца, и Фагона Второго, деда. Они не были шедеврами живописного искусства, но сохраняли достаточно сходства с оригиналами, чтобы навеять неприятные воспоминания. Король обозрел изображения предков и нехотя кивнул головой.

— Не стану отрицать очевидное… Оба погибли, это правда, — как и то, что они были бездарными полководцами. — Фагон налил себе вина, потом подвинул кувшин Тедрику, но лорд Марки отрицательно покачал головой. — Я — другое дело, — важно произнес король, — я изучал военное искусство три десятилетия. И мой светлейший дед, и отец выбирали очевидные решения; я так не поступлю, — он задумался, поглаживая бороду, потом решительно сказал: — Сарлон будет не только платить нам дань; Сарлон станет провинцией моего королевства, клянусь печенью Ллосира!

Они яростно спорили — два упрямца, старый и молодой, — пока Фагон не проследовал к своему королевскому трону и с его высоты не объявил свою королевскую волю — все должно делаться так, как желает он, король — и никак иначе. Тедрик, конечно, подчинился (собрав остатки терпения) и получил стратегическое задание — обеспечить поддержку армии, когда она прокатится по землям Марки, в трехстах пятидесяти милях к северу от Ломпора.

5

Тедрик орал. Тедрик погонял. Тедрик сыпал проклятьями на ломарианском, тарконском, сарлонском, девоссианском и прочих языках; не всеми он владел в совершенстве, но ругаться мог на любом из них. Однако весь поднятый шум приносил очень мало пользы и не мог ускорить такой, в сущности, медленный процесс, как подготовка военных баз в сотнях миль от столицы.

Когда лорд Марки получал временную передышку от ругани, понуканий и утомительных разъездов по северным землям, он рыскал в дворцовом парке, питая некие смутные надежды. В один из таких набегов он наткнулся на короля Фагона и леди Роанну, развлекавшихся стрельбой из лука. Эта семейная сцена смутила кузнеца. Приветствовав воинским салютом своего монарха и вежливо поклонившись девушке, Тедрик хотел проскочить мимо. Но Роанна, заметив, что он ускорил шаги, крикнула:

— Привет, Тедрик! Не хочешь ли посоревноваться с нами?