Кровавое пробуждение

— Не удерживаю, я просто собираюсь тебя передвинуть, ладно?

Женщина посмотрела на него с опаской, а потом медленно кивнула, расслабляясь.

Маркус осторожно передвинул Кристину, устраивая на коленях, как младенца. Как только ее голова упала на его грудь, вампир выдвинул клыки, разорвал запястье и поднес рану к ее рту.

— Пей, — прошептал он, — возьми то, что тебе нужно.

Женщина побледнела и рефлекторно отвернулась… пока запах его крови не привлек ее обратно, как пламя мотылька. Кристина схватила предплечье обеими руками и медленно коснулась губами пропитанного кровью запястья.

Ее реакция была незамедлительной. Инстинктивной.

Ее укус был, как жало скорпиона: быстрый, сильный и глубокий.

Маркус дернулся, застигнутый врасплох хваткой женщины, затем расслабился, когда она начала с силой тянуть кровь из его запястья. Тело Кристины явно изголодалось по дарующей жизнь жидкости. Чем больше она брала, тем больше хотелось. И чем сильнее становилась жажда, тем больше ее разочаровывало запястье.

Кристина крутила его руку так и сяк, пытаясь получить больше. Три раза она вытаскивала клыки и кусала заново, скрежеща зубами, когда хотела лучше ухватиться. Но получалось только хуже: она потеряла хватку и выпустила вену, так что пришлось укусить повторно.

Кристина рычала и извивалась на коленях вампира, крепче сжимая его запястье и глубже вонзая клыки. Наконец она села и отбросила его руку.

Маркус склонился над дрожащим телом женщины и зарылся лицом в ее волосы.

— Кристина, — произнес он как можно нежнее, — ты мучаешь себя. — Вампир поднял руку, демонстрируя влажное, изуродованное запястье. — И меня тоже, смею заметить. — Он погладил ее волосы. — Ну же, малышка. Возьми из шеи. Пей, как должна.

Когда Кристина встретилась с ним взглядом, ее глаза выражали странную смесь необходимости, отчаяния и унижения: женщина, должно быть, ненавидела себя за то, что вампир был так ей нужен, негодовала, что он создал в ней столь первобытную потребность.

Маркус вздохнул. Между ними было так мало доверия. Никакой любви или уважения. Только необузданный, животный инстинкт выживания, сблизивший их в этот момент. Но было кое-что еще, что Маркус понял. Он знал так же хорошо, как и она, каково это — отчаянно нуждаться в единственном человеке в мире, которого не хочешь. Нуждаться, чтобы выжить.

Вампир поднял Кристину со своих колен, переместился к изголовью кровати и перекинул ноги на матрас. Он сжал узкую талию женщины, аккуратно приподнял её над собой, так что ее колени оказались по обе стороны от его бедер, и потом быстро отпустил, позволяя женщине занять господствующее положение. Маркус откинул волосы за ухо и слегка наклонил голову, избегая зрительного контакта, чтобы пощадить достоинство Кристины.

А потом он просто ждал.

Вампир оставался совершенно неподвижным, когда она прижалась к его массивному телу, дрожа от интимности такого действия. Он задержал дыхание, чувствуя, как пульс выдает ее страх. Когда женщина уткнулась носом в шею Маркуса, она напоминала ему Красную шапочку, неохотно доверившую свое благополучие большому злому волку. Слезы все время текли по ее лицу. Затем постепенно, осторожно, Кристина царапнула зубами пульсирующую артерию, потихоньку отваживаясь на укус.

И укусила.

Погружая клыки так глубоко, что задела кость.

Маркус подавил глубокий эротичный стон, не имеющий никакого отношения к женщине, которая была над ним. Вампир не мог ничего с собой поделать. Когда Кристина начала делать длинные, хищные глотки, Маркус осторожно прижал её к себе и крепко удерживал, пока его судьба кормилась, и ее тело начало исцеляться.

Хотя это было совсем не похоже на любовь, которую мужчина чувствует к женщине, небольшой проблеск привязанности шевельнулся в сердце вампира.

Возможно, это походило на то, что брат чувствует к сестре или дядя к племяннице. Спасибо Кровавому Проклятию, Маркус не имел опыта в отношениях такого рода.

Но одно он знал точно. Он создал эту женщину. Привел ее в свой мир. Сделал тем, чем она была, и теперь должен заботиться о ней.

Это был долг вампира — следить за ее потребностями.

Сжимая в руках такие хрупкие, такие уязвимые тело и разум, Маркус знал, что всегда будет заботиться о ней… защищать ее.

Инстинктивно он знал, что убьет любого — человека или вампира, — кто попытается причинить ей вред.

Глава 20

Накари опустился на мягкие подушки кожаного секционного дивана и положил ноги на кофейный столик от Raleigh. Главным в доме для пятисотлетнего Мастера Мага были класс и комфорт. Четырехэтажный холостяцкий особняк располагался в конце грунтовой дороги, подальше от остальных домов, повернутый на юг к скалам и лесу.

В нем не было ничего от загородного или деревенского дома.

Построенный в стиле Park Avenue 1920-х годов, по площади достигавший 4274 квадратных метров, особняк имел традиционный кирпичный фасад, передние и задние террасы на всех этажах и шикарный, расположенный на крыше дворик — идеальный для изучения звезд через мощный телескоп.