Кровавое сияние небес

Ярослав схватил со стола граненый стакан, очень грязный, очевидно, немытый десяток лет, и от злости швырнул его в буфет, стоящий неподалеку. Осколки со звенящим шумом разлетелись по комнате, возродив в моей голове чувство едва затухшей боли. Опять в ушах звон…

С какой-то стороны я понимала физика-уфолога. С другой, нет. Он мог бы заработать на операцию как-то иначе. Разгружать вагоны, обраться в фонд, занять, наконец… Отдаться на милость Божью и плыть по течению. Но не убивать. Это жестоко! Девочка просто хотела получить каплю внимания от своего кумира. Он раздавил ее, он ее мучил, он делал вид, что отвергает ее творчество, он заигрывал и с ней, и ее сестрой, ничего на самом деле не питая ни к одной из них, и тем не менее она его любила. И хотела вернуть. И единственный способ заполучить его благосклонность — раскрыть загадку красных огней.

— Догадываюсь, о чем ты думаешь, — мрачно сказал мне Ярослав, сгребая осколки ботинком в одну кучку, не вставая с табурета. — Прежде чем судить меня, вспомни о том, что я убил убийцу. Не просто убийцу — Каина.

И здесь я тоже не могла поспорить. Александра своими руками организовала ловушку для младшей сестры, в результате которой та погибла. А не погибла бы от тока, погибла бы от мышьяка. А с мышьяком бы не вышло — вышло бы что-нибудь другое. Эти девочки не остановились бы, пока не истребили друг друга.

Зная такие ужасы о сущности Александры, я тем не менее упорно продолжала сравнивать себя с ней. Например, убийца у нас обеих тот же самый. Интересно, способы совпадут? Я шарфы не ношу.

— А куда ты шарфик дел? — тут же возник у меня соответствующий вопрос. А то, глядишь, и задушат меня им же. Вдруг он в кармане носит. Как трофей.

— Сжег. — И то слава богу! — Но когда Танька сказала про улики, найденные на стройке, я подумал, что, пока душил, от него мог кусочек оторваться. И фонарик этот китайский я с собой забрал, чтобы ни один другой умник не догадался, что НЛО в этом городе — миф, но я помню, что и фитиль какой-то подбирал с земли, потому что рядом был с красным шаром, так что… может, я его выронил и именно эту часть фитиля ты нашла? Там могли остаться мои потожировые. А ты взяла и отдала Антону… И что же мне теперь делать?..

Он медленно поднялся, сделал шаг к буфету, выдвинул единственный ящик и стал копаться в каких-то вилках-ножах. Я поняла, что мой смертный час пришел, точнее, смертная минута, потому резко встала и схватилась связанными кистями за оставленный табурет. К сожалению, я переоценила свои силы и состояние головы, потому что, взяв за ножки табурет, я тут же начала шататься и посему, замахнувшись, сделала несколько шагов назад под тяжестью ноши, вместо того чтобы идти вперед и ударить противника со спины. Он, разумеется, тут же услышал мои поползновения, развернулся с ножом в руке и разозленно покачал головой. Вывод: если до этого меня собирались резать безболезненно, то теперь будут резать мучительно. Ха-ха, жаль, никого, кроме нас, в помещении нет и некому оценить иронию высказанных мыслей. А может, и невысказанных: в минуты стресса организм вел себя непредсказуемо, то есть, в моем случае — адекватно, и поэтому вслух я говорила только то, что собиралась произнести.

Не удивляйтесь, что я сейчас так много говорю не по делу в тот миг, когда моей жизни угрожает наибольшая опасность и когда, казалось бы, ни о чем, кроме вышеозначенного факта, думать не следует. Просто, во-первых, всепоглощающий, животный страх обычно парализует людей, поэтому я старалась себя отвлечь, чтобы бояться лишь до такой степени, когда ты еще в состоянии как-то решать проблему, а во-вторых, когда Ярослав пошел на меня, привалившуюся к стене и выронившую предмет мебели, с ножом в руке, в кухню ввалились полицейские.