Кровавое сияние небес

От такого хамства я ахнула, а затем заявила, что пойду в город пешком. И действительно пошла. Женщина в летах бегает туда-сюда каждый день и, может статься, не по одному разу, а я что? Молодая и спортивная. Уж как-нибудь дойду. Возможно, даже быстрее Таньки.

Посреди променада меня поймал звонок мобильного. Я без опаски ответила незнакомому абоненту, догадываясь, кем он может быть. Он и был.

— Юлия, это Прохор. Вы настроены сегодня на прогулку?

— Да. Сейчас как раз репетирую.

— Даже так? Я тоже на улице. Можем встретиться прямо сейчас. Скажите, где вы? — Я уже дошла до города, посему затруднилась объяснить. Только прочитала табличку с первого попавшегося здания. — Юль… Я на «ты», хорошо? Юль, посмотри прямо, ты видишь широкое стеклянное здание? Темное такое. Прямо возле шоссе.

— Да.

— Ну значит, я правильно понял, где ты. Это торговый центр. Встретимся у входа через двадцать минут.

Я дошла, конечно, раньше, поэтому не преминула зайти внутрь. Походила по этажам, попыталась даже померить туфли, но резко передумала, испугавшись, что заставлю человека ждать. Извинившись перед продавцом, которая искала мой размер, я вышла из бутика и спустилась на эскалаторе к выходу. Семашко немного опоздал, но я подбадривала себя тем, что эта встреча в общем-то нужна была мне, а не ему, и я не имею права злиться. Хотя жутко не люблю опаздывающих мужчин… Тем более опаздывающих на встречу с женщиной.

— Привет! — парень был очень радостным и поздоровался со мной таким тоном, точно мы были друзья неразлейвода. Я даже побоялась, как бы ему не вздумалось прыгнуть мне на шею.

— Здравствуй. Пойдем внутрь? — кивнула я на вход вопросительно, но Прохор нахмурился.

— Зачем? Мы же хотели прогуляться. Тем более у меня нет денег, чтобы ходить по торговому центру. Идем, я покажу тебе город.

Его искренность подкупала, и я кивнула безо всякого снобизма.

Гогольск, пронзенный сотней золотистых лучей, выглядел довольно милым и уютным. По-настоящему летним. И дело было не только в отличной майской погоде. Его маленькие похожие домики в три, четыре и пять этажей, его ухоженные газоны и подстриженные кустики, его вычищенные дороги и вежливые, уступчивые водители порождали в душе чувство семейности, умиротворенности, они словно говорили: «Здесь тебя никто не обидит. Мы считаем тебя своей, доверяй нам». И эта дивная атмосфера дневной жизни никак не сочеталась с мистической, сюрреалистичной ситуацией в жизни ночной. И если я еще могла не верить в красные огни, просто потому что ни разу их пока не видела, то я никак не могла отрицать тот ужас, который пережила сегодня ночью в номере гостиницы. Приходилось признавать: Гогольск — двуликий Янус. И с ним надо быть настороже.

Наверно, так же, как и с его обитателями.

— Они оба были моими товарищами, — после моего напоминания начал рассказ Семашко. — Это случилось полгода назад, мы вместе… ну-у… отмечали у Васьки дома.

— Что? День рождения? — бесхитростно спросила я.

Наивная…

— Не то что… — Парень облизнул обветренные губы и отвел взгляд. — Просто был повод… Ладно, что я вру? Не было повода, мы просто пили. И делали так каждый день. Но, Юль… Я хочу, чтобы ты понимала, я совсем другой человек сейчас. Эта история меня многому научила.

— Я же не сказала, что осуждаю тебя! — кинулась я успокаивать человека, до того он разволновался.

— Правда? Спасибо.

«За что спасибо? — подумала я. — Да, я не сказала, но ведь осуждаю!»

— Ой.

— Чего?

— Я ничего сейчас вслух не сказала?

— Ты сказала «ой».

— Тогда нормально. Продолжай.

— Вот, потом мы вышли на улицу. Был декабрь, и Васька, как самый трезвый из троицы, пошел нас с Кабаном провожать.

— С кем?

— Кабанов. Это фамилия того, которого посадили. Вот, путь лежал через стройку. Ну то есть мы решили сократить. Я по дороге посетовал, что меня выселили за просто так, потому что строить как раз прекратили к тому времени. Тогда Кабан предложил выпить прямо там, на месте, типа за упокой моего дома. Ну который снесли.

— Я поняла.

— Вот. Давай сюда свернем и выйдем к церкви. Очень она у нас красивая. Правда, на реставрации.

— Обожаю церкви! — обрадовалась я и полезла в сумочку проверять наличие фотоаппарата: делать снимки я тоже обожаю. Фотоаппарата, правда, не обнаружилось, но зато был телефон.

— Замечательно. Я в прошлые выходные на службу ходил. То есть в другую церковь, которая работает. Меня терзает ощущение, что я до конца так и не очистился. Знаешь, я такую жизнь вел…

— Давай ты про ту историю до конца расскажешь, — против обыкновения, перебила я собеседника. Просто это было важно для расследования, а пустыми разговорами можно развлекаться и потом. Первым делом самолеты, как говорится. — А после вернемся к твоему образу жизни.

— Да, извини. Тебе же надо материал делать. А ты давно в журналистике?

— Прохор, — растягивая первую гласную, выразила я недовольство. И дело даже не в том, что он вновь пытался отойти от «самолета», а в том, что отвечать мне было положительно нечего.

— Фу, прости, мне просто интересно все про тебя знать, и… Ладно, потом расскажешь. То есть если захочешь…

— Кабан предложил выпить…