Кровавое сияние небес

— Когда нас стали выселять, уже очень мало. Некоторые дома сгорели. Благо что жителей в них не было. Другие скончались, а дом перешел в наследство родственникам, имеющим свою неплохую жилплощадь. Зачем им хибара у козы на рогах?

Я отвлеклась от созерцания красивого черного неба, подмигивающего десятками звезд, чтобы посмотреть на Прохора.

— Думаешь, дома горели неслучайно? Вас запугивали таким способом?

— Да нет, — ответил Семашко, — насколько помню, они горели до того, как здесь что-то запланировали строить. И с большим временным интервалом. Мальчишки баловались, — пожал он в итоге плечами.

— Ну не знаю… — с сомнением выдала я, устремившись взором вновь на небеса, а спутница решила прояснить момент:

— Видишь ли, Юлька у нас — любительница детективные истории сочинять на ходу. И их же распутывать. Сама себя так развлекает.

— Между прочим, я действительно много дел распутала и многих преступников нашла на радость нашим местным органам власти.

— Правда? — восхитился Прохор.

— Истинная.

Татьяна лишь хмыкнула.

Наконец-то воцарилась тишина. Вот что я люблю, так это молчание. Действительно золото. И, сказать по правде, пока это «золото» длилось, мы успели и небом полюбоваться, и замерзнуть, и от скуки понаблюдать за остальными пришедшими, которых, кстати, ближе к полуночи прибавилось. Но не намного. Все-таки тот ажиотаж, какой был раздут при помощи внештатников «Областного вестника», здесь пока себя не оправдывал. Либо огни случаются реже и видимы меньше, чем нас вместе с главным редактором пытались в этом убедить, либо жители Гогольска не придавали таинственным огням такого же значения, как люди, близкие к журналистике. Так как я мерзла больше всех, я уже готова была предложить уйти домой (то есть кому-то домой, а кому-то в гостиницу), но пока сдерживалась, ввиду того что десятки людей, окружающих нас, обладали, по-видимому, бо́льшим запасом терпения.

— А во сколько обычно начинается это световое представление?

— Я не знаю, — ответил мне Прохор беспечно. — Я никогда не слежу за огнями. Слышал, что ночью, как только темнеет.

— Но уже темно!

— Я в курсе, — кивнул он. — Тебе холодно, да? — понял Семашко причину моего недовольства. — Если хочешь, идем, провожу до отеля.

— Никаких отелей! — подпрыгнула Танька. — Я должна выполнить работу! Мне за нее заплатят!

Покосившись на Грачеву и пожалев ее кошелек, хмуро ответила:

— Пока терпимо. Будет совсем худо, скажу.

— Понял. Говори тогда. Я провожу. А эта пусть хоть всю ночь здесь тусуется.

— Вот говорила тебе, Образец! Нечего общаться с неадекватными людьми! Думаешь, он болеет? Да он наркоман! Они все носом шмыгают!

— Господи! — взмолилась я.

— Дура! — обиделся Прохор.

— Таня, этот, как ты скажешь, наркоман согласился нам помочь! Хотя мог бы спать вместо этого! Или принимать очередную дозу!

— Юля! — обиделся он теперь на меня. — Неужели и ты думаешь про меня такое?

— Да нет же! Это гротеск. Путем доведения мысли до абсурда я показываю, насколько смешна Танина теория.

— Ха! — изрекла Танька и переложила косу на плечо. Иногда то, как Грачева ею гордится, выглядит смешно, но должна признать, что сейчас редко где такие косы встретишь: она у нее чуть ниже пояса. — Кстати, сам ты дура, — повернулась она к Семашко. — Вот!

Провожатый разозлился:

— Это я-то дура?

Я решила сгладить конфликт и сменила тему:

— Все-таки жутко холодно. Странно, днем было жарко.

— Еще не лето, — пожал плечами Прохор. — Только в июне и июле жарко ночами.

— Ты что, синоптик? — не могла не влезть Танюха. — Ах, ну да, ты же алкаш. Вот поэтому и знаешь, в каких месяцах безопасно под забором ночевать.

— Таня!

Сам Прохор сказал матерное слово и ушел в сторону, чтобы быть от Грачевой подальше.

— А ты, Юлька, если так мерзнешь, делай что-нибудь! Побегай там, зарядкой займись! Сразу согреешься.

— Отличная мысль! Только обещай за мной не бежать, лады?

Я и впрямь совершила пробежку, отчаянно при этом рискуя. Однако что-то странное случилось с моей невезучестью, потому что я ни разу не споткнулась и не упала. Оказавшись в другом конце предполагаемого концертного зала, я решила больше не испытывать на прочность внезапно свалившуюся на мои плечи удачу и перестала бегать в темноте. Главная цель уже достигнута — Рыжей не было рядом. Второстепенная же застряла посередине: вроде бы я и согрелась, но не настолько, чтобы перестать желать оказаться в отеле. В своем теплом номере с горячей водой в ванной и мягкой уютной постелью…

В этой части площадки расположились две влюбленные пары. Они сидели прямо на траве и смотрели на звезды. Я тоже устроилась на корточках неподалеку. Меня всегда нервировали влюбленные, наверно, потому, что самой не так часто удавалось с кем-то посчитать звезды, но сейчас я чувствовала себя безопаснее среди людей. Городок и сам по себе непростой, а тут ночь, окраина, заброшенная стройка, налет фантастики, темень…