Кровавое сияние небес

— Ах, да! Спиртное уже не продавали, была ночь, но у Кабана всегда с собой бутылка. Стаканов не было, пили из горла… Прости за такую неприглядную картину, но уж как есть…

— Ничего, я как будто… — Я чуть не ляпнула «пьяниц не видела», но вовремя опомнилась. Это невежливо. — …Неженка.

— Ну, ты похожа на нежную, хрупкую, порядочную девушку. Это то, как я тебя вижу.

— Спасибо. Итак, Кабан достал из-за пазухи бутылку. А закуску из кармана вытащил?

— Что? — Прохор хохотнул. — Не было никакой закуски. Пили так. В какой-то момент они с Васьком поругались. Я не помню, из-за чего, все было как в тумане. Короче, я их оставил там и ушел. А на следующий день пришли менты и меня повязали. Соседи Васькины описали его дружков, которые с ним «постоянно бухали», по их словам. Кабана не нашли, он пустился в бега. А меня — вот он я. Следы на месте, где произошло убийство, мои. Потом выловили Кабана, меня отпустили, короче, справедливость восторжествовала. И получил Кабан свою десятку, а я — новую жизнь. С тех пор не пью.

— А как он его убил?

— Ножом. Своим. Причем с собой унес. С этим же ножом его и повязали, он его так в кармане и носил. Придурок. Весь мозг пропил.

Мы как раз дошли до знаменитой церкви. Я достала телефон.

— Он сознался?

— А что ему оставалось? Конечно. Ты что… не веришь, что он убил?

— Мало ли…

— Он.

— Но при чем тогда огни?

— Я ж говорю, никаких огней не было. Это потом все в городе заговорили про какое-то НЛО красное. Я это точно помню. Тебя сфотографировать на фоне?

— Нет, я просто сделаю снимок фасада. — Орудуя мобильным телефоном, я скрупулезно обдумывала услышанное. Затем обернулась к парню: — Прохор, ты только не обижайся… Но, может, ты настолько был занят своим… образом жизни, что ничего вокруг не замечал, а когда наконец протрезвел и появился интерес к событиям вокруг, только тогда и услышал про огни. Вот у тебя и отложилось, что это было после.

Спутник задумался, посмотрел на небо. На синий холст с небольшим вкраплением белых бесформенных пятнышек и большим желтым кругом в центре.

— Может, и так…

После этого, когда мы пошли дальше по дороге, он посмел взять меня за руку.

— Э-э… Зачем это? — Я мягко высвободилась. Не хотелось обижать человека, но хватать ладонь той, которую ты видишь второй раз и с которой даже не на свидании как таковом, это не по-джентльменски. Он ведь даже не спросил, не против ли я. А я, кстати, была против. Семашко не был уродом, далеко. Высокий, стандартной внешности брюнет. Но эта его биография… Каждый день хлестать из горла водку (или что они там пили)? Я такого не понимаю и не приемлю. Возможно, он и встал на правильный путь, но мне однажды знакомый сказал: «Бывших алкоголиков и наркоманов не бывает». Верить или нет, не знаю. Но риск велик.

— Извини! Больше не трогаю.

— Ты можешь проводить меня к заброшенной стройке? Нам сегодня ночью туда идти. Хочу знать, в каком это месте.

— Две хрупкие барышни ночью в незнакомом городе на заброшенном пустыре?! Ты в своем уме? Я пойду с вами.

— О как! Спасибо. А тебе не трудно?

— Да брось. Что мне еще делать?.. Вы где остановились? В гостинице?

— Да. В той, что… — Я попыталась вспомнить название улицы, но Прохор сообщил:

— Знаю, она одна в городе. Как там Петрович? По-прежнему сам гостей встречает?

— Да, периодически, — хихикнула я. — Нас заселял сам. А утром сегодня какая-то девушка за стойкой стояла. Может, его дочь? У них семейный бизнес?

— Нет-нет, Петрович один, у него нет семьи.

— А у тебя? Ты один живешь в новой квартире? — вспомнила я, что так и не спросила.

— Да, мы переехали с матерью, но, когда началась канитель с расследованием и подозрением в убийстве, у нее сердце не выдержало. Не успел я выйти, пришлось мать хоронить.

У меня защемило сердце.

— Прости, что напоминаю.

— Ничего… Во сколько мне зайти за вами?

Мы договорились на одиннадцать. Он будет ждать у входа. С этим мы расстались, я взяла на стойке ключ и поднялась к себе. Только я легла на кровать, протянула ноги и протяжно завыла то ли от усталости, то ли от блаженства, как в дверь постучались. Тогда я завыла снова, мысленно отругав себя за то, что заперлась на ключ. Ведь знала, что Танька уже в отеле, что она обязательно придет… Но что теперь.

С трудом поднявшись, впустила рыжую гостью в недра своего номера.

— Где тебя носит? Я думала, тебя убили по дороге. — Возмущенная Танька плюхнулась в кресло.

— Мне позвонил Прохор Семашко, мы встретились на улице, и он рассказал все, что помнил про ту историю.

— Ты записала на диктофон? — возбужденно затрясла она косой.

— Нет. Но запомнила достаточно хорошо. — Я пересказала.

— Ты ему веришь?

— Отчего ж нет? — пожала я плечами. — Все сказанное было логичным и правдоподобным. Кстати, ты камеру зарядила? Сегодня он нас проводит на поле.

— Блин, его еще не хватало для полного счастья… Да, зарядила. Во сколько выдвигаемся?

— В одиннадцать он будет ждать возле гостиницы.

— Отлично.

— Ладно, иди, а то мне полежать надо. Ноги устали. А то еще ночью топать куда-то.

— Не куда-то, а за огнями! А что, вы разве не в кафешке сидели? Он не кормил даму сердца?

— Нет, он водил даму сердца.