Кровавое сияние небес

Итак, я попала в номер-люкс. Я люблю путешествовать и, когда водятся деньги, частенько это делаю, поэтому не сказать чтобы я особо впечатлилась. Да, номер не походил на комнатки класса «стандарт-дабл», в которых мы обычно селились с подругой в поездках. И тем не менее не мог похвастать ни огромными размерами, ни предметами роскоши. Единственное, что цепляло, — это гигантское зеркало в широкой кованой бронзовой раме, выполненной в форме каких-то цветков и ветвей, повешенное прямо напротив широкого ложа. Зачем оно здесь? В то же время кровать, размещенная изголовьем в центре стены, и две тумбы по бокам говорили в пользу того, что номер предназначался для пары. Таким постояльцам зеркало бы не помешало, а даже привнесло бы в жизнь остроту. Но вот я категорически не жаловала открытые зеркала, да еще и в спальне. Не то чтобы я верила, что это портал в параллельный мир и оттуда за нами наблюдают всяческие сущности, просто в темноте, когда глаз попадает на гладкую посеребренную поверхность, периодически начинает мерещиться что-то… недоброе.

Глянув на покрывало, я испустила вздох облегчения. В крайнем случае завешу зеркало тканью, и все.

Разместив вещи в гардеробе, на полках, в тумбе и в ванной, я вышла из номера и постучалась к Таньке. Та на стук не вышла, и, прислушавшись через дверь, я поняла, что она принимает душ. Ну и ладно, справлюсь одна.

Хозяин гостиницы выглядел дружелюбным человеком, настроен был к нам изначально хорошо, к тому же сам предложил к нему обратиться за информацией, поэтому я посчитала для себя безопасным отправиться к нему в так называемую каптерку. При прочих обстоятельствах я бы, наверно, не решилась пойти одна: с незнакомцами чувствую себя скованно. В то же время совсем незнакомцем он не был, ибо мы уже успели пообщаться.

Исирман находился в том же месте и позе, как в первую минуту нашей встречи, то бишь домывал телефонный аппарат.

— Какие-то проблемы? — напрягся мужчина. — Номер не убран?

— Нет, все хорошо. Я просто хотела… ну… поговорить про те случаи, если… ну, вы не заняты.

Заметив мое смущение, он нежно улыбнулся и показал на дверь:

— Иди, ставь чайник, я сейчас приду.

Я кивнула и пошла туда, куда мне указали, при этом распереживавшись внутри: как я могу хозяйничать на чужой собственности?

«Тебя же чайник попросили включить, а не варить борщ!» — возмутился моей тупости голос в голове. Да-да, это не опечатка, есть у меня такой… Но лучше бы не было… И если это не является признаком шизофрении, как тогда именовать то, что я частенько проговариваю мысли вслух, вовсе того не замечая?

Маленький электрический чайник стоял на таком же маленьком столе в настолько маленькой комнате, что туда, помимо этого самого стола, вместились только две табуретки, подвесной буфет и танцпол площадью в один квадратный метр. Тем нелепее смотрелась огромная черная кружка с торчащей ложкой, прислоненная к белому электрическому прибору, чтобы случайно не свалилась на пол.

Отметка показывала, что в чайнике полтора литра. Я нажала на кнопку и села. Вскоре появился хозяин маленькой гостиницы.

— А как же клиенты? — улыбнулась я робко.

— У меня колокольчик висит над дверью, — по-простецки отмахнулся он и тоже сел на табурет.

Стало реально тесно. Теснее просто некуда. При этом я с превеликим трудом сдерживала позывы рассмеяться: настолько нелепо смотрелся Эдуард Петрович в этой маленькой комнате среди этих маленьких предметов. И без того крупный, в этой обстановке он казался Гулливером. Гигантский мужчина, сидящий на низком хрупком табурете, упирающийся широкими плечами в невысокие стены и берущийся толстыми лапищами за маленький белый полуторалитровый чайник, который только что вскипел. Перед этим Исирман достал чашку из буфета, намного меньше его собственной, для меня и кинул в обе по пакетику чая.

— Халву будешь?

— Нет, спасибо, я пустой пью. — Не хотелось объедать человека. И так обременяю его своим любопытством. То есть пока не обременяю, но вот-вот начну.

— Так какие у тебя вопросы, деточка? Ничего, что я на «ты»?

— Все нормально. Расскажите, пожалуйста, про эти красные шары, или что там люди видят над полем? И где, кстати, это поле?

— Это не совсем поле, это… А ты записывать будешь? Где твой диктофон?

Ах, ну да! Я же типа журналист. Как я могла забыть о таких вещах? Тем более эта запись может потом пригодиться, вдруг я что-нибудь забуду важное. Или хоть Таньке дать послушать.

— У меня в телефоне есть. — Я достала из кармана мобильный и включила в нем необходимую функцию.