Кровавые Ангелы: Омнибус

— Я не вижу его, — прошептал Лайко, его голос разнесся в тишине. Багровый Кулак двигался параллельно Кровавому Ангелу, меж рядов, содержащих украденную силовую броню, которая стояла немым свидетелем всего позора этого места.

— Он не может сбежать, — Лайко вздернул голову к потолку, — это верхний ярус башни, тут больше нет других выходов.

Рафен кивнул и громко произнес:

— Мой брат говорит верно, предатель. Тебе некуда бежать. Твоя ксено-зверушка мертва. Варп закрыт для тебя. Твою крепость вот-вот захватят. Если ты еще помнишь, что означает быть Астартес, тогда покажись. Встреть свою судьбу не как трус.

К этому моменту он уже был близко к резервуару. Еще несколько шагов, всего несколько шагов, и он сможет протянуть руку внутрь и вытащить фиал из пузырящейся пены. Рука Рафена то сжималась, то разжималась, он вертел головой, пытаясь посмотреть во всех направлениях. Почти дошел. Лайко остановился:

— Кровавый Ангел. Ты это видишь?

Багровый Кулак наклонился, изучая что-то:

— Это не принадлежит Астартес. Глифы на поверхности… Я уже видел их раньше.

Он изучал канистру из черного металла, заклейменную толстыми рунами Хаоса. Через вентили на боку виднелась струйка изумрудной дымки. Рафен кивнул, все его внимание было приковано к фиалу. Он был уже в досягаемости.

— Прикрой меня Лайко. Я должен его достать.

Они оба услышали скрип. Звук был знакомым, скрип керамита и пласстали на теле, работа связок искусственных миомерных мышц под покровом силовой брони космодесантника.

Внезапно, с дикой яростью, один из доспехов, доселе лежавший спокойно на стойке трофеев Байла, взорвался движениями, свирепый красный взгляд шлема вспыхнул, возвращаясь к жизни. Бронированный силовой кулак загудел от энергии и врезался в Лайко, Рафен услышал резкий хруст ломающихся костей. Без паузы бронированная фигура вылетела из стойки и яростной бурей пронеслась по металлическому настилу, расшвыривая стоящие на пути другие стойки. Рафен отвернулся от заполненного жидкостью резервуара и вскинул лазган.

И именно в этот момент он осознал, что фигура в доспехе была облачена в броню ярко-красного цвета его собственного Ордена. Она была покрыта отметинами от попаданий, боевыми подпалинами и зазубринами, но каждый дюйм святых пластин и кольчуги был знаком Кровавому Ангелу. Он замешкался, и палец Рафена замер на спусковом крючке, его разум стремительно размышлял.

— Брат? — позвал он.

Грубый смех, разносящийся из вокс-решетки шлема, за один удар сердца ответил на вопрос.

— Не совсем, — произнес Байл.

От такого ярость Рафена вышла из берегов самоконтроля, это оскорбление было наивысшим из всего, что ренегат нанес его Ордену.

— Ты не имеешь права! — заорал он. Когда Байл кинулся к нему, Кровавый Ангел увидел имя настоящего владельца, выгравированное золотом на грудной пластине — брат Кир.

— Она плохо на мне сидит, я согласен, — огрызнулся Байл, — но надолго она мне не понадобится. Я выкину эти жалкие обноски, как и многие другие.

Он взмахнул силовым кулаком, и Рафен уклонился, удар разнес еще одну витрину на осколки. Несмотря на ярость, Кровавый Ангел заметил некоторую медлительность в атаке Байла, он немедленно понял причину. Силовая броня Астартес была не просто слоем одежды, которую человек мог натянуть на себя подобно робе или тунике. Правильное сцепление органики Адептус Астартес с превосходными функциями доспеха нуждаются в тщательности, времени и освещении, и если изверг-предатель, как Байл, попытается провернуть такое… Рафен предположил, что даже пока они сражаются, дух-машины брони Кира работает против ренегата, борясь и противостоя каждой отданной команде.

Тщеславие его врага, его высокомерие, нуждающееся в таком театральном представлении, можно обернуть против него самого.

У Рафена появилось преимущество, не важно, насколько слабое, он воспользуется им. В следующую секунду он получил царапающий удар тяжелыми, облаченными в броню пальцами, и отлетел к поддерживающей колонне, голова кружилась. Рафен сплюнул набравшуюся во рту густую жидкость и прокашлялся.

— Ты… не можешь просто ограбить и уйти безнаказанным. Каждое совершенное тобой преступление будет учтено! Каждое твое деяние добавит еще одну жизнь в аду для предателей!

— Ну, так учитывай, — лениво ответил Байл, поднимая меч из развалин по пути своего безумного разрушения. Он осмотрел его, взмахнул.

— Ты также будешь извергать из себя эти старые утомительные догмы, когда будешь захлебываться собственной кровью?

— Моя смерть не остановит мой Орден от мести! — заорал в ответ Рафен, посылая лазерный огонь во врага. — В этот раз ты не сбежишь! Ксеносы порвут тебя на куски или наши корабли испепелят тебя! Смерть уже близка, предатель!

— Ваши корабли? — засмеялся Байл. От того, что из шлема Кровавого Ангела исходил этот ненавистный голос, у Рафена скрутило внутренности.

— А как ты думаешь, я собираюсь отсюда выбраться? — он быстро приблизился и махнул мечом. Рафен инстинктивно парировал лазганом, и меч рассек его оружие на две половинки, в разные стороны полетели вспыхнувшие фрагменты.