Кровавые Ангелы: Омнибус

Он прав. И он ошибается. Его форма действительно основана на боевой барже Адептус Астартес. Но есть небольшие мелкие детали, и многое в них кажется неправильным. Силуэт искривлен. Корпус слишком длинен, надстройка мостика слишком приземиста, нос такой острый и вытянутый, что кажется карикатурным. И сколько бы освещения мы не направляли на корабль, его невозможно оглядеть. На нем невозможно сфокусироваться.

— Нет, — говорю я. — Это не боевая баржа. Это воспоминание о ней, — я говорю именно то, что говорю, пусть даже и не понимаю, как такое возможно. Я говорю не метафорически. То, что проплывает мимо нас, это корабль, который неправильно вспомнили.

А потом в поле зрения попадает одна неразмытая деталь. Имя корабля: «Помрачение Надежды».

— Это призрак, — говорит Денталион.

Я хмурюсь этому термину, в том числе и потому, что он кажется точным. Мне известен «Помрачение Надежды». Он известен нам всем. Эта боевая баржа пропала во время пятого Черного Крестового похода. Пять тысяч лет назад. Хуже того: это был корабль Кровавых Ангелов. Мне все меньше и меньше нравится его близость. Это появление не может быть совпадением. И сила, что смогла бы срежиссировать подобную «случайную» встречу, должна быть безграничной.

— Это что, действительно… — начинает Гамигин.

— Нет, — обрываю я его. — Тот корабль уничтожен, — должен быть, после пяти тысяч лет в космосе. То, что носит теперь его имя — оборотень, хотя на каком-то темном уровне он связан с оригиналом. Каким-то образом совместные воспоминания о «Помрачение надежды», либо же воспоминания одного существа, обладающего ужасной силой, достигли такой мощи, что на свет явилось их воплощение. Его очевидная основательность невероятна. Я никогда не видел, чтобы призрак варпа мог быть настолько материальным. Это показывает концентрацию психосилы такой мощности, что не возможно представить. Это…

Я поворачиваюсь к Лпосу.

— Мы можем вычислить траекторию прохода корабля через систему?

— Одну секундочку, старший библиарий, — Лпос отклоняется в своем сиденье. Я вижу, как его сознание скользит по мехадендритам, что соединяют череп с духами машины и когитаторами «Кровавой Проповеди». На мостике навигационные сервиторы начинают напевать цифры в ответ на неслышные вопросы. Через несколько секунд Лпос снова начинает ощущать присутствие остальных нас. Результаты его усилий появляются на экране тактикария. Если «Помрачение надежды» держалось этого курса, оно прошло мимо Супплициум Секундус, как раз посередине мордианского флота.

— Капитан, — говорю я Кастигону, — это носитель заразы ярости. Уничтожьте его, и может быть мы сможем спасти Супплициум Терциус.

Призрак все так же темен, когда «Кровавая Проповедь» маневрирует на позицию для уничтожения. Огромная тень не меняет направления. Ее двигатели не горят. Не поднимаются щиты или пушки. Она плывет, медленным левиафаном, безмятежной глыбой, посланником бессмысленного разрушения.

Нет. Нет, я не прав. Я виноват, я недооцениваю врага. Здесь нет ничего бессмысленного. Призрак боевой баржи Кровавых Ангелов излучает чуму, чьи симптомы подобны симптомам «красной жажды». За этим стоит чья-то воля. Это насмешка. Провокация, гарантирующая окончательное воздаяние. Но как узнать, кто стоит за этим кошмаром?

Вопрос может подождать. Главная наша забота — «Помрачение Надежды». Оно одним своим существованием едва не уничтожило целую систему. Если не остановить его сейчас, многочисленные миры Империи впадут в безумие. «Помрачение Надежды» должно погибнуть снова. Сегодня. Сейчас.

Как? Не знаю.

«Кровавая Проповедь» на позиции. По приказу Кастигона Лпос увел нас подальше от призрака. Ударный крейсер огромным кинжалом направлен в бок боевой баржи. За «Помрачением надежды» ничего, кроме космоса. Супплициум Терциус все еще на некотором расстоянии, но Лпос все же безопасно расположился правым бортом к нему. Важно, чтобы ничего не было перед нами, кроме цели. Кастигон приказал приготовить нова-пушку.

— Обычное оружие не причинит вреда призраку варпа, — говорю я ему.

— Он достаточно материален, чтобы нас ударить, — отвечает Кастигон. — Он разбил металл и камень. Значит может быть разбит в ответ, — он поворачивается к Лпосу. — Рулевой, мы готовы.

— Секунду, капитан, — у нас никогда не бывало такой роскоши, как столь пассивный неприятель, по которому мы готовимся открыть огонь. Лпос пользуется возможностью несколько раз перепроверить расчеты и еще раз выровнять орудие. Когда он больше не находит ошибок, подает сигнал Кастигону.

Я чувствую подъем духа машины корабля. Он счастлив снова воспользоваться оружием. Нова-пушка — создание абсолютной мощи, потому что разрушает все с абсолютной эффективностью. Мы всего лишь его служители, пробуждающие его ото сна, когда нам снова становится нужен его божественный вздох.

— Огонь, — командует Кастигон.