Кровавые слезы Украины

– Это Сашко? Убит? Ранен? Скажите правду, – прокричала она. Плечи ее судорожно задрожали…

Разгром одной из самых свирепых банд был завершен. В лощине у края лесной поляны стояло онемеченное «казацкое» войско, в основном «галицийские стрельцы» – вернее, то, что от них осталось. Это были все те, кто предал Украину и продался фашистам, пытающимся уничтожить украинское славянство…

Лугом наши воины возвращались на проселочную дорогу, где их ожидали машины. Раненого Сашко солдаты несли на носилках. Рядом шла Олеся. Алексеев еще раз посмотрел на него – перекошенное от боли, бескровное лицо еще сильнее побледнело. Хмурые, суровые линии на складках крутого лба выделились резче обычного.

В воздухе послышался шум авиационного мотора. Он все нарастал и нарастал. И вот из-за золотисто-зеленой бахромы леса показался самолет. Летчик приветливо помахал крыльями и, сделав круг над болотом, плавно приземлился на большой поляне.

То ли гул и рокот самолетного двигателя, то ли из организма улетучился болевой шок – к Александру вернулось сознание. Усилием воли он открыл глаза и еще в полузабытьи посмотрел на бездонную голубень небосклона.

В стороне медленной, усталой походкой шагал полковник Сидоров. Китель его был расстегнут, в руке покоилась фуражка, мокрая от пота. Он сопел и тяжело дышал. Алексеев шел молча, занятый своими мыслями. Ему было невыносимо больно – мучила совесть, что не уберег Сашко. Всплыли его слова недавнего разговора в лесу.

– Вы любите наш Полесский край? – спросил он тогда майора, не зная, что майор родом из здешнего края.

– Конечно, – ответил Алексеев ему.

– Видите сколько болот, – продолжал он, – много, очень много. Давным-давно они сковали дремотным сном полещуков и держат их в плену сколько уж лет. А я верю, что через эти болота пройдут ровные дороги и зацветут на болотах сады. Я верю в счастливую жизнь на Полесье…

Да, многим он был непонятным юношей. Суровой у него была жизнь, но он не растерялся и не потерялся в бурном, стремительном вихре военного лихолетья. Он встал наперекор страшной судьбе. Он видел уродства жизни. Его душа впитала в себе гнев и страдания людей. Именно это породило в нем жажду мести, и он мстил: грозно, продуманно, беспощадно и жестоко. Мстил без жалости к лесным упырям, мстил за поруганную гитлеровцами землю, мстил за могилы ни в чем не повинных жителей Полесья, мстил за казненных палачами родителей и сестру. Сашко прошел испытанием огнем. В смертельной схватке с варварами он добыл себе счастье быть Человеком.

Кто-то дернул Алексеева за руку, прервав цепь его раздумий. Это был полковник Сидоров.

– Понял свою ошибку? – спросил он.

– Понял, товарищ полковник.

– Всего этого можно было избежать, если бы мы разыскали его раньше.

Сидоров повернул к майору голову и, показывая на Сашко, с пафосом заметил:

– Это не просто партизан-мститель – это хозяин земли.

Хозяин земли! Этой мерой старый русский солдат оценил подвиг своего брата-украинца, годившего ему в сыновья. Через полчаса санитарный самолет, сделав прощальный круг, взял курс на Киев. Полковник стоял и молчал. Он с грустью смотрел на удаляющуюся зеленоватую точку У-2 с раненым героем.

У Алексеева крутились мысли вокруг Сашка: «Суждено ли нам когда-нибудь еще встретиться? Надежда умирает последней. Сашко обязательно должен возвратиться на Полесье, ибо он хозяин своей земли – он ее отвоевал у немцев и их приспешников.

Прошла неделя, и беспокойная судьба забросила Алексеева с подразделениями полка в Пинские болота… С тех пор он ничего не знал о судьбе раненного партизана. Служба закружила его в водовороте армейского быта. Годы как бы растворили Сашко в его памяти, хотя он много раз рассказывал сослуживцам о прекрасной и трагичной судьбе юного мстителя… И еще он узнал из газет, что центральные власти отметили ратные подвиги Александра Николаевича Береста награждением орденом Красной Звезды.

Потом в жизни были дальние гарнизоны по Советскому Союзу…

Дорога становления

А у Александра дорога становления прошла завершением за два года учебы в вечерней школе и получением аттестата. Он учился и работал, работал и учился, а по окончании средней школы дал сам себе обет, что станет хозяином земли – квалифицированным колхозником, обязательно в селе Малое, и продолжит прерванное бандитами дело отца.

Для этого он, по совету старших товарищей, поступил в сельскохозяйственную академию им. К. А. Тимирязева. Олеся Анатольевна Кныш – в педагогический институт. Несмотря на то что жили и учились в разных городах, они – Александр и Олеся – друг друга осыпали нежными письмами, в которых росло понимание, что их свела суровая судьба военного лихолетья, чтобы в дальнейшем свить семейное гнездо и быть вместе.

Свадьбу сыграли после получения дипломов о высшем образовании. Через руководство райкома партии он добился назначения в село Малое. Олеся работала в школе – преподавала химию и физику. Александра односельчане единогласно выбрали председателем колхоза, который теперь назывался им. Щорса.