Кровавые слезы Украины

Около майора оказались фельдшер Кирьях, медсестра Стасюк и санитарка Чуб. Они сорвались с места и тоже побежали в том направлении, куда направились Сашко и Зорин.

Взобрались на бугор. С высоты было видно, как в низине, перейдя узкий бродок, отступала группа бандитов. В это мгновение между деревьями мелькнула голова Сашко. Он резко махнул рукой, громко закричал и все, повинуясь его тонкому, еще ребячьему голосу, развернулись и бросились наперерез отходящим бандитам. Вслед им побежали и остальные.

Вскоре настигли юного мстителя. Сашко, прикрываясь кустами, перезарядил свой автомат и шепотом проговорил:

– В этой группе должен быть Беркут. Учтите, его прикрывают эсбисты из личной охраны. Если удастся захватить его живым, другие постараются своего «фюрера» уничтожить – много знает и по натуре труслив.

В кустах, через поляну, послышался шелест листьев и легкий треск веток. Приподняв голову, Алексеев заметил пробирающихся бандитов. Потом они остановились, затоптались в нерешительности на месте и стали о чем-то перешептываться. По всему было видно, что они хотели незаметно проскочить поляну и укрыться за штабелями сложенных сосновых стволов.

– Видно у них тут недалеко схрон, – прошептал Сашко и вместе с солдатами пополз вперед.

Слева от воинов показалась истребительная группа под командованием Дубинца. Среди «истребков» Алексеев заметил Олесю Кныш. Пригнувшись, она показывала в сторону бандитов.

Дубинец отрывисто подал команду – бойцы рассредоточились и правым крылом поползли на соединение с остальными воинами.

Прошло несколько томительных минут ожидания. Сашко, сибиряк Лихоткин и сержант Джумагалиев ловкими прыжками оторвались от земли и буквально полетели вперед. За ними из засады вместе с Зориным выскочили солдаты. Это было так внезапно, что бандюги растерялись. Они попятились назад, но солдаты роты Зорина начали их окружать.

Сашко внезапно подскочил к плоскогрудой женщине в черном платке, из-под которого едва было видно лицо.

– Пан Беркут? Вот и встретились! Или не узнали? – спросил Сашко. Его лицо дышало холодной ненавистью.

На какое-то мгновение, словно от испуга, Беркут присел. Рука его нервно скользнула за голенище сапога, но Сашко разгадал его хитрый замысел. Прикладом автомата он с силой нанес удар бандиту по голове. Оглушенный Беркут сначала дико взвыл, а затем повалился на землю. Из руки его выпал пистолет.

– Хотел легко распрощаться с миром? – свирепо произнес Сашко, поднимая вороненый «Вальтер».

И тут, в какую-то доли секунды, с противоположной стороны грянул одиночный выстрел. Сашко качнулся, но успел дать длинную автоматную очередь по кустам, откуда прозвучал оружейный хлопок. Раздался визгливый крик. Солдаты бросились туда и через минуту они привели перемазанного грязью человека в немецкой форме без знаков различия. Правая рука пленного была поднята, а с раздробленной левой кисти стекала кровь. Он что-то бормотал на немецком языке.

Это был лучший снайпер банды…

Бой прекратился. Наступила полная тишина, которую называют фоновой или контрастной. После жуткой какофонии стрельбы вдруг стало тихо-тихо.

Сашко лежал на зеленой пышной траве. Лицо его было мертвенно-бледным. Он страдальчески смотрел куда-то в сторону, обхватив рукой левый бок. Разорванная холстяная рубаха пропиталась алой кровью. Он не произнес ни звука, только постанывал, крепко стиснув зубы. На обожженных солнцем, сухих губах запеклись капельки крови.

Искоса майор Алексеев посмотрел на Беркута. Опустив подслеповатые и бесцветные глаза, он стоял в окружении автоматчиков.

Прибежали врач и медсестра. Доктор быстро разрезал рубаху и осмотрел рану.

– Касательное ранение в живот. Большая потеря крови, – сухо проговорил эскулап.

– Какой молоденький, – с болью в голосе прочирикала тонюсеньким голоском медичка. – Неужели не выживет?

– Состояние тяжелое, но не безнадежное. Ставка на силы молодого организма, – пояснил доктор.

Сашко открыл глаза и спокойным взглядом посмотрел на майора Алексеева. В этом взгляде не было ни укора, ни мольбы. Ему трудно было представить, что он жил, страдал, воевал и вдруг… может закончить свое земное существование. Болезненно сжалось сердце. Какой-то ненужной и обидной показалась эта безмолвная и тоскливая тишина.

Пока доктор делал уколы и на рану медсестра накладывала бинты, Сашко молчал. Ему приподняли голову и помогли присесть.

– Ничего не забыл и ничего не простил, все помню: петли тебе не миновать, – говорил охрипшим голосом Сашко, глядя с презрением на Беркута.

После того как врач сделал раненому укол, новая волна бодрости заставила его вновь поволноваться. Он вдруг, широко открыв глаза, вскричал. Оборванные фразы вылетали у него из груди:

– Чего стоите… Бейте бандитов… Здравствуй, батька, Оксанка… Где мама? Позовите маму…

Через мгновение сознание покинуло юношу. Голова безжизненно откинулась назад. За спиной тут же раздался чей-то знакомый голос. Майор Алексеев обернулся – это была Олеся Кныш.

Увидев перебинтованного Сашко, она вздрогнула, обхватила голову руками и зарыдала.