Кровавые вороны Рима

– Мать твою! – процедил Катон, крутя головой, чтобы держать в поле зрения обоих противников. Затем он рискнул оглянуться на склон холма, где по-прежнему спокойно ждали два фракийца. И тогда от недоброго предчувствия по спине побежали мурашки. Творилось что-то неладное. Однако в первую очередь нужно было расправиться с врагом. Основную угрозу представлял старший по возрасту воин, и если удастся его уложить, молодой конюх несомненно обратится в бегство. С другой стороны, юноша явно нервничает, и его действия трудно предугадать. Кто знает, как он поступит: бросится удирать или, наоборот, накинется на Катона подобно дикому зверю. Желая избежать сюрпризов, Катон переключил внимание на конюха и, наклонившись вперед, нанес удар по вилам. У юноши не хватило сообразительности парировать удар, и в следующее мгновение вилы едва не оказались на земле. Катон немедля нанес несильный удар плашмя. Острие меча разорвало ткань туники, слегка поранив грудь. Юноша вскрикнул, скорее от неожиданности, чем от боли, и в ужасе попятился назад, выпустив вилы из рук. Потоптавшись на месте, он пустился наутек, прочь от загона, в сторону хижин, что виднелись метрах в ста.

Силурский воин, извергая ему вслед проклятия, снова ринулся вперед, размахивая знаменем Черных Воронов. На сей раз удар пришелся выше, и Катон поднял щит, чтобы его блокировать. В последний момент противник отвел острие в сторону, и железная поперечина в верхней части знамени пролетела мимо кромки щита. Затем мощным поворотом запястья он зацепил щит поперечиной и что есть силы потянул на себя. Щит накренился, и украшение в верхней части сильно ударило Катона по подбородку. В следующее мгновение он ощутил вкус крови во рту, а потом щит снова дернулся, и Катон выпустил его из рук. И знамя, и щит полетели к силуру, а тот, потеряв равновесие, рухнул на траву. Не дав ему опомниться, Катон наклонился в седле и вонзил меч в горло противника, пригвоздив того к земле. Повернув меч, он вынул оружие из раны. Кровь с булькающими звуками била фонтаном, и силур, задыхаясь и зажимая горло руками, сплевывал ее на землю. Убедившись, что с врагом покончено, Катон слез с лошади, чтобы подобрать знамя и щит. Накинув плечевой ремень щита на луку, он снова вскочил в седло и высоко поднял знамя, чтобы было видно изображение ворона. На сердце стало легко, ведь когорту удалось спасти от несмываемого позора, который обрушивается на любое подразделение в случае потери знамени.

Катон повернул лошадь, глянул на склон и увидел двух фракийцев, спускающихся вниз. Он был страшно зол и уже собирался выругать нерадивых воинов, но выражение, застывшее на их лицах, насторожило. Наездники медленно приближались и вдруг опустили копья и выставили вперед, готовясь нанести удар.

И удар предназначался Катону.

Глава 22

Большинство врагов были повержены, а уцелевшие сгрудились вокруг вождя и рослого белокурого воина, который своей отвагой удивил даже Макрона. Легко передвигаясь, он ловко наносил смертельные удары копьем и уже убил двух фракийцев, третьего тяжело ранил, а сам не получил ни одной царапины. Вокруг него собралось с дюжину силуров, некоторые были ранены, но все, подняв щиты, сражались с врагом.

Во время короткой передышки кавалеристы отступили и выстроились полукругом, прижав силуров к входу в жилище вождя. Тяжело дыша, силуры с ненавистью смотрели на фракийцев.

Подъехав к Квертусу, Макрон напомнил:

– Пора предложить им сдаться. Вы хорошо знаете их язык?

– Силуры дерутся до конца, пленных не будет, – бешено сверкнул глазами Квертус.

– Будут. – Макрон поравнялся с фракийцем. – Вы слышали приказ префекта. Берем в плен всех, кто пожелает сложить оружие, и только тех, кто откажется, можно добивать.

Квертус, свирепо зарычав, уставился на собравшихся возле хижины воинов.

– Таков приказ, – твердо заявил Макрон. – Предложите им сложить оружие.

На мгновение показалось, что Квертус откажется, но вот фракиец кивнул и, набрав в легкие воздуха, что-то крикнул силурам. Белокурый воин ответил, а Макрон, привстав в седле, стал искать глазами Катона.

– Где его носит? – тихо буркнул центурион. – Этого парня ни на минуту нельзя упускать из виду.

Вдруг он вспомнил, как друг завернул за хижину, гонясь за похитившим знамя силуром. Макрон глянул на Квертуса, который еще вел переговоры с силурами, и увидел, что те выпрямились и что-то отвечают центуриону. Очевидно, их сдача в плен – дело почти решенное, и Квертусу он больше не нужен. С такими мыслями Макрон проехал сквозь толпу фракийцев и пустил коня рысью в объезд жилища вождя, туда, где недавно видел друга. Проехав мимо распростертого на земле тела, он продолжил путь и, наконец, добрался до вершины холма. При виде красного гребня на шлеме Катона он испытал чувство облегчения. В одной руке префект держал знамя фракийской когорты, а в другой – щит. Невдалеке он заметил двух фракийцев, которые не спеша направлялись к Катону. Макрон уже собирался окликнуть друга, но слова вдруг застряли в горле. Всадники пустили лошадей кентером и, опустив копья, двинулись на Катона.