Кровавые Земли

Здесь находилось вдвое больше столов, чем в прошлый раз, и на каждом лежали фейри. От низких до высоких, худых и толстых, молодых и старых. Они были подключены к этим аппаратам, которые заставляли их меняться, высасывая из них сущность фейри. Некоторые боролись и плакали, остальные просто лежали, потеряв всякие интерес к жизни, и ожидали конца.

В задней части помещения стояло еще больше резервуаров с водой, расположенных вдоль стены в форме буквы «Г». Большинство из них были заполнены молодыми мужчинами в боксерах. Они были без сознания и дышали через респиратор, а их тела обвивали датчики и трубки. Эссенция фейри закачивалась в их организм.

– Что думаешь? – Иштван появился в поле моего зрения, и мне потребовалось все самообладание, чтобы не вздрогнуть. Я так увлеклась, разглядывая помещение, что не заметила его. Он указал головой через плечо. – Новый и модернизированный способ. Отбираются только привилегированные и избранные люди, которые могут себе это позволить. Лист ожидания уже растянулся на год.

Я старалась дышать ровно и не смотреть на него.

– Пойдем, Брексли, хочу тебе все показать. Может быть, ты увидишь, что я пытаюсь сделать. Что создаю здесь. – Он жестом пригласил меня следовать за ним, бросив охранникам: «Свободны».

Солдаты поклонились и отступили, следуя его приказу.

Иштван подошел ближе к резервуарам и остановился перед одним из них. Я шумно выдохнула, когда мои глаза устремились к полуголому мужчине внутри. Я знала его. Я выросла вместе с ним. Он был сыном правой руки Иштвана, лейтенанта Андора.

Иштван потянулся к планшету, висевшему рядом с резервуаром, и зачитал:

– Дэвид Андор. Возраст: двадцать семь лет. В прошлом году диагностировали лимфому четвертой стадии.

Я вспомнила. Ему пришлось уволиться из рядов вооруженных сил людей. Поговаривали, что жить ему осталось всего несколько месяцев.

– Сейчас он полностью излечился. – Иштван смотрел на меня в ожидании моей реакции. Он желал видеть мое благоговение и трепет. – Он излечился от смертельной болезни благодаря мне. Жив благодаря мне.

– Но живет ли? – Я уставилась на Иштвана. – Даже будучи живым, разве он не будет у тебя в рабстве? Он будет связан долгом до конца своих дней. Которые могут закончиться быстрее, чем он думает.

– Не скажи. Это небольшая цена за собственную жизнь. – Иштван пожал плечами и деловым тоном продолжил: – Что же, они, как ты выразилась, не будет «в рабстве». Мы обнаружили, что у них не возникает побочных эффектов от таблеток, кроме одного. – Он переступил с ноги на ногу. – Результаты исследований и экспериментов доктора Рапавы по этому типу передачи эссенции фейри в человека оказались хорошими. Процент успеха гораздо выше. Почти безупречный.

– Почти безупречный? Что это значит? – поинтересовалась я, пошевелив скованными за спиной руками. – Я думала, ты хочешь, чтобы они были послушными псами, выполняющими твои приказы.

– Большинство людей предназначены для того, чтобы прислуживать. Лишь немногим избранным уготовано вершить историю. – Он кивнул на резервуары. – И тех, кто ее меняет, еще меньше.

– Ты говоришь про себя. – Я поморщилась. – Богатые могут позволить себе спасти своих сыновей, а бедняки становятся вашими прихвостнями.

На его лице появилась улыбка, от которой волосы у меня на руках встали дыбом.

– Из тебя действительно получился бы великий правитель Румынии. И очень полезный для меня. – Он повернулся ко мне лицом. – Андор и вся его семья, что бы ни случилось с Дэвидом в дальнейшем, навсегда останутся у меня в долгу. Как эмоционально, так и финансово.

– Ах да, помню. Лучше иметь должников, чем товарищей, – повторила я высказывание Иштвана, которые он часто говорил нам с Кейденом. – Друзья никогда не будут верны так, как человек, мир которого находится в твоих руках.

В его глазах загорелось самодовольство, когда я вспомнил его наставления.

– Если бы только вы с Кейденом прислушались к моим советам. Все могло бы быть иначе.

Я прищурила глаза, глядя на Маркоса. Интуиция подсказывала мне, что за его словами кроется более глубинный смысл.

– Так зачем нужна я, если у тебя все схвачено? – Я кивнула на Дэвида.

– Потому что, как бы далеко мы ни продвинулись, остался один недостаток… они все еще умирают. Дэвид – не первый человек, кого мы излечили от болезни, но позже он умрет. Проблема в эмболии легочной артерии.

– Все? Андоры знают? – Я прищурилась и посмотрела на Иштвана. – Что он все равно умрет?

– Зато не от рака.

Я стиснула зубы. Ненависть и отвращение, которые я испытывала к Иштвану, практически душили меня. Лейтенант Андор был засранцем. Хоть я и не любила этого человека, то, что делал Маркос, было за гранью жестокости. Он подарил семье надежду – спас жизнь сына. Вот только они все равно его потеряют и в результате останутся с одними бесконечными долгами и вынужденной преданностью.