Кровавый апельсин

На улице стемнело. Я качу сумку по Фаунтин-корт. Фонари уже горят, в воздухе легкая дымка. У Темпла типично диккенсовская атмосфера, которая сводит туристов с ума. Я прохожу мимо целой группы, которую ведет гид. Она рассказывает историю зданий, и мне хочется остановиться, примкнуть к группе, сделать вид, что я понятия не имею о происходящем за этими стенами. Хочу, чтобы романтический вид соответствовал действительности, чтобы внутреннее убранство было под стать – камины, неярко горящие светильники, а не канцелярские шкафы и криво приклеенный гипсокартон. Барристеров туристы тоже наверняка представляют на романтический лад, в длинных мантиях, в париках из конского волоса, борющимися за правду и справедливость. Порой такие фантазии возникают и у меня, вопреки реальности, вопреки рутине – шнырянью по юго-востоку города от мирового суда к мировому суду, минутной радости победы в апелляционном суде, быстро сменяющейся разочарованием, если в пятницу в Вуд-Грин твое дело оказывается самым последним по расписанию. Но как же здорово знать, что присяжные на твоей стороне, что твои доводы для них убедительны.

По Деверо-корт я иду мимо бара «Фрименс Армс», мимо старых пердунов с красными носами, плетущих байки о том, как однажды их блестящая защита спасла кому-то жизнь. Я вижу их за окнами в окружении кивающих учеников. Когда-то я сама была такой – жадно глотала любую ересь в надежде пробиться, попасться на глаза, выполнить задание, чтобы понравиться солиситорам, чтобы секретари подбрасывали дела мне. С нужными людьми я пила с понедельника по пятницу, кивала, улыбалась, смеялась в нужных местах.

Роберт из нашей конторы стоит у бара Кэрна с сигаретой. Я останавливаюсь рядом, затягиваюсь, а потом вспоминаю утреннюю ссору и Матильдины слезные просьбы, чтобы я не курила. Черт! Я делаю Роберту ручкой и бреду в магазинчик на углу напротив Королевского судного двора. Он еще открыт, я покупаю мятные драже и воду, полощу рот и рассасываю целую горсть драже. На сегодня мне ссор хватит.

– Элисон. Элисон! – Кто-то зовет меня по имени. Я шагаю дальше. Крики звучат все громче, и вот передо мной встает он. – Я в Кэрне сидел и видел, как ты идешь мимо. Хочу с тобой поговорить.

– Патрик, мне нужно домой.

– Ты в порядке? – Он загораживает мне дорогу.

– Да, все хорошо.

– Прости, если подумала, что я обвинил тебя в неспособности нормально работать.

– Мы выпили, – говорю я. – Но не напились.

– Нет, конечно нет. В конце концов, это я предложил немного развязать Мадлен язык. И послушай, хочешь, вместе пойдем в полицию с теми анонимками? Я понимаю, чем они тебя пугают.

Могу представить себе реакцию полицейских. Они ограбления-то больше не расследуют. Что, черт побери, они будут делать с четырьмя эмодзи, присланными с неизвестного номера?

– Не думаю, что анонимки того стоят, – говорю я. – По крайней мере, пока. Но они мне не нравятся.

– Ясно, что не нравятся. Но вот, честное слово, ты не можешь расстраиваться из-за того, что я встречаюсь с другими. Это несправедливо. Мы не можем так работать, – с серьезным видом заявляет Патрик.

– Я не нарочно. Просто мне тяжело от этого.

– Знаю, но, когда ты с семьей, тяжело мне. Ты не вправе запрещать мне видеться с другими. Будь справедлива.

Я вздыхаю. С этим не поспоришь.

– Только, пожалуйста, не у меня перед носом. Не как в тот вечер у Кэрна.

– Договорились. Не у тебя перед носом, – говорит Патрик. – Я об этом позабочусь.

– А что, если еще анонимка придет?

– Сотри ее и забудь, если не хочешь идти в полицию. Пока беспокоиться не о чем.

Голос Патрика звучит успокаивающе, и я хочу ему верить. Но что-то мешает, словно призрак таится у меня за плечом.

– А что, если…

– Хватит «а что если», хватит пустых домыслов! Тебе что, реальных проблем мало? – спрашивает Патрик. – Ну, пошли выпьем или как? Если хочешь поужинать, у меня дома есть еда.

Он протягивает руку, и я собираюсь ее взять, но тут гудит мой сотовый:

«Забронировал отель в Брайтоне. Зимние пляжи! В прошлый раз они нам понравились, и я подумал, что может сработать. Курица в духовке, так что до скорого. ХХ. PS. Матильда шлет привет».

Карл. На приложенном селфи они с Матильдой улыбаются мне, голова к голове. Я отключаю дисплей, не желая, чтобы Патрик их видел.

– Мне нужно домой. Я обещала, – говорю я. – Они готовят мне ужин.

Патрик резко меняется в лице:

– Как мило. Семейное время. Ну, не смею задерживать.

– Патрик. Мне нужно ехать. А ты чем займешься? – Я не собираюсь допытываться, но слова срываются с языка.

– Пойду выпью.

– Могу пропустить с тобой стаканчик, если это поможет, – предлагаю я.

– Мне подачки не нужны. – Патрик разворачивается и уходит обратно по Эссекс-стрит.