Кровавый Джек-Косые Паруса

Его поместили в просторную клетку между мандрилом и ехидной. Веревку заменили длинной цепью, чтобы он мог спокойно передвигаться от одной решетчатой стены к другой, пока не привыкнет и перестанет бросаться на решетку. Вместо постели сторожа бросили волку тряпье и дали две миски: одну для костей, другую - для воды.

Первые дни Волк не принимал пищу. Лишь стонал и выл по ночам. Его речь была бессвязной, он то впадал в меланхолию, то с дикой яростю лупил кулаками по решетке, сбивая их до крови.

Его нельзя было назвать человеком, но и волком он не был тоже. Во избежание всяческих бед и кривотолков и чтобы выяснить, не связано ли это с нечистым, лорд решил пригласить пастора. Лишь когда сэр Ричард посулил щедрые пожертвования церкви, он с большим трудом согласился приехать в замок.

Осеняя себя крестом, пастор осторожно приблизился к клетке и произнес:

- Если ты - нечистое отродье, - вернись в Ад!..

Ничего не произошло.

Тогда, сунув серебряный крест под нос двуногому существу, он повелительно повторил:

- Провались в Преисподнюю!

Однако, Человековолк и не думал исчезать.

Пастор облегченно перевел дух и разъяснил лорду, что никакой это не дьявол, а волкодлак, то есть - проклятый человек, обращенный в волка.

Как только городской священник уехал в город, получив обещанное пожертвование для храма, лорд велел управляющему зверинцем утеплить клетку. Затем распорядился внести туда кровать, стол и табурет, принести чашку и тарелку и дать Волкодлаку новую одежду, чтобы не было стыдно показать его гостям.

И всё было бы ничего...

Но на беду человековолка, управлял зверинцем ни кто иной, как Хуго... Он не забыл о прокушеной ладони и теперь с нетерпением ждал момента, чтобы отомстить.

Распорядок дня в Зверинце был строг, и когда в девять часов вечера медный колокол бил отбой - даже ночные совы вынуждены были засыпать, наперекор своему многотысячелетнему образу жизни.

Но подумайте сами: разве возможно сузить пространство и время для вольнолюбивого существа? Что для него девять ударов колокола? Пустой звук... Ветер можно поймать в мешок?.. Или луну - в сети?.. Это - как дыхание: вот он вдохнул, а выдохнуть не дают...

После отбоя человековолк продолжал буянить.

И тут Хуго дал команду как следует проучить чудовище...

Били его долго. Били и отдыхали, а отдохнув, били снова и снова. Глаза сторожей с каждым новым ударом наливались кровью, злоба ослепляла, туманила разум. Уже ничего не соображая, они готовы были его забить насмерть.

Когда Волкодлак, хрипя, рухнул на кровавые доски, Хуго приостановил прыть сторожей:

- Эй, вы! Дайте ему прийти в себя. Без сознания - какой же это урок?!

Звери в клетках приутихли. Они вдруг остро ощутили боль и страдания того, кого ненавидели ещё утром. От этого онемевало тело, звериная душа уходила в пятки. В каждом из них пробудился страх перед людьми - страх, которого они раньше не знали, а может просто успели забыть...

Истязатели, тяжело дыша, вышли из клетки. Земля ходила у них под ногами и болели руки от "усердия".

- Продолжите завтра, - приказал им Хуго. - И так - каждый день. - Он взглянул на свою забинтованную руку. - Пока не заживет...

С этого вечера, ежедневно, Волка учили быть зверем. Забитым зверем. Покорным зверем.

Сэр Ричард волновался: почему Волкодлак целыми днями спит, и не впал ли он в зимнюю спячку. А вдруг проспит Осенний Бал, во время которого лорд хотел поразить своих гостей?..

Сторожа отвечали, что, видно, климат ему не по нутру, но как только Волк привыкнет - придет в себя.

Лорд доверял своим слугам...

Так прошло несколько дней. Наступило праздничное утро.

В очередной раз избив человековолка под полное молчание Зверинца, сторожа пригрозили ему, что продолжат наказание днем, и что их не остановит не только присутствие в Замке высоких гостей, но даже вмешательство самого сэра Ричарда.

Выводил из себя не только его вольнолюбивый нрав: больше всего их злило, что этот урод считал себя человеком. Он - непонятно кто на самом-то деле - не позволял ни согнуть себя, ни поставить на звериное место.

Глава третья.

РАССТРОИВШИЙСЯ БАЛ

Теплые сентябрьские дни звались в народе "ladys summer" и были полны солнца, лазури и багрянца. Во дворе замка собралось множество карет, экипажей и кэбов. Разнаряженные лошади всех мастей хрустели овсом, а кучера играли в кости и пили ячменное пиво.

Господа после сытного обеда разбрелись по парку. Дамы, собравшись в ротонде и позабыв на время о приличиях, смеялись чуть громче обычного: они спорили о декоративных мушках на лице, которые так быстро вошли в моду. Этот всеобщий дамский смех даже вызвал недоуменные взгляды чопорных джентльменов, обсуждавших с сэром Ричардом Ост-Индийскую компанию, которую уже много лет вела Англия. А дети помчались в замок - когда ещё представится возможность попасть внутрь?!