Кровавый источник

«Ты когда завтра придешь?» — это спросила хозяйка. «Не знаю. Может быть, в двенадцать», — ответила совсем еще молоденькая девушка. «Это слишком поздно. Мне в одиннадцать надо уехать». — «Ну, Кристина, мне ведь пилить через весь город! Значит, опять рано вставать?» — «Здесь поспишь. Кольку уложишь и сама тоже давай…» «Ладно. Буду в одиннадцать», — со вздохом согласилась та. И входная дверь захлопнулась. Потом откуда-то возник голос мальчика: «Мама, можно, я с вами посижу?» «Нет, Коля, с нами нельзя. У нас с тетей очень серьезный разговор. Иди в свою комнату и займись чем-нибудь». «Ну, мама!» — не отставал мальчуган. «Иди в свою комнату!» — еще жестче произнесла мать, и Светлана услышала, как мальчик нехотя прошаркал тапками по паркету, проходя мимо гостиной. Ей почему-то до боли в сердце захотелось взглянуть на него. Она даже встала из кресла, но увидела лишь тень, промелькнувшую в витраже.

Кристина внесла высокие стаканы с коричневатой жидкостью.

— У вас мальчик? Сколько ему? — поинтересовалась Кулибина, осторожно поднося стакан к накрашенным губам.

— Шесть лет. Это то, о чем вы говорили? — Кристина указала на рукопись.

— Да. Это все, что осталось от Андрея.

— Как это произошло?

Светлана рассказала ей только то, что хотела рассказать.

Они закурили. Полякова закинула ногу на ногу. Ее стройные бедра были обтянуты яркими лосинами. Она нервно покачивала ногой, на которой болталась поролоновая тапочка.

— С трудом в это верится. Кому он мог причинить столько зла? Совсем недавно он был у меня. В этой вот комнате…

— Пришел поболтать о поэзии? Вспомнить клубные вечера?

— Нет. Все выглядело довольно прозаично. Он попросил у меня денег взаймы. Я дала двести долларов, хотя знала, что все равно не вернет. Он уже тогда дошел до той черты, когда ходят из магазина в магазин, прикидывая, в каком дешевле четвертинка хлеба.

— Зачем же все-таки дали?

— Я знаю, что вы подумали. Андрей мне рассказывал еще во времена клуба, что вы ревнуете его ко мне. Многие тогда считали, что нас связывает не только поэзия. Целомудрие непопулярно в поэтических кругах. Представьте себе, за столько лет нашего знакомства Андрей ни разу даже не попытался приблизиться ко мне. Я была не в его вкусе. — Кристина сделала глубокую затяжку, пустила кольцами дым и неожиданно для Светланы вымолвила: — В его вкусе как раз были вы. Он не переставал вас любить все эти годы, несмотря на то, что сам же был инициатором развода.

— У меня создается впечатление, что вы обо мне знаете больше меня. — Светлана грустно улыбнулась.

— Андрей не отличался скрытностью. В последнее время он часто бывал у меня, хоть я и не пишу стихов уже лет пять. Мне всегда было с ним интересно. Он умел быть интересным собеседником. Вы, Светлана, его недооценили. Простите, что я вам это говорю. — Она не на шутку разволновалась, отставила в сторону недопитое виски, обхватила руками колено и заключила: — Вы и сами теперь это поняли, если хотите издать его стихи.

— Да. Наверное, — с трудом призналась гостья. — И хочу, чтобы вы мне в этом помогли. И по возможности не бросая в лицо упреков и обвинений. Моя жизнь — это моя жизнь, а ваша — это ваша…

— А у него уже нет никакой, — мрачно закончила Кристина и закрыла глаза. И вся вдруг напряглась так, что пальцы, окольцевавшие колено, побелели, а бледные губы, наоборот, начали розоветь. Потом отвернулась, смахнула слезу, взяла со стола стакан и залпом выпила содержимое.

— Да что вы, Кристина! Уж не меня ли хотите обвинить в гибели Андрея?

— Нет-нет! — замахала руками Полякова. — Не обращайте внимания. Просто меня с ним многое связывало, и в трудную минуту я не смогла ему ничем помочь, кроме этих жалких долларов.

— Вы полагаете, ему можно было чем-то помочь?

— Он приходил ко мне за помощью в последний раз. Его коммерция накрылась. Кроме всего прочего, донимала налоговая инспекция. Они нашли у него какой-то скрытый доход в размере пятнадцати тысяч рублей и выписали штраф на пятьсот тысяч. Андрей уплатил и остался ни с чем. Жил в своей убогой комнатенке, испытывая крайнюю нужду. К соседям обратиться не мог, потому что находился с ними в затяжной ссоре.

— У него в гостях вы тоже бывали?

— Довелось как-то. — Кристина при этом почему-то поморщилась, может, от нахлынувших воспоминаний.

— Вы чего-то недоговариваете, — почувствовала Светлана. — Я ведь давно ему не жена, а значит, не ревную. Впрочем, это ваше дело.

— Я недоговариваю… Как бы вам это объяснить… Не потому, что в моих отношениях с Андреем было что-то предосудительное. Отнюдь нет! Мы просто дружили. Я относилась к нему, как к подруге. Понимаете? То есть доверяла ему какие-то тайны. Я не хочу вас обременять собственными проблемами, потому и недоговариваю.

— Он помогал вам решать ваши проблемы?

— В какой-то степени. Во всяком случае, Андрей мог прекрасно утешить. И потом, мы оба с ним — неудачники.

— По вам не скажешь.

— Я неправильно выразилась. Мне трудно говорить… Мы оба оказались неудачниками в любви, в какой-то безысходности чувств. Он — по отношению к вам, я — по отношению к другому человеку.