Кровавый кошмар Восточного фронта

Наконец-то время пришло. Механик-водитель запустил мотор. Я получил место в штурмовом орудии, а Шнайдер разместился на броне. Покачиваясь, машина выбралась на дорогу. Я сидел на импровизированной скамеечке, пытаясь не удариться головой о броневые листы. Через щели между ними задувал холодный воздух и не давал мне уснуть от переутомления. Потом я потерял сознание. Как сквозь туман я помню, что штурмовое орудие остановилось, заглушили мотор. Лейтенант похлопал меня по плечу:

— Приехали. Стоим у командного пункта 45-го гренадерского полка в Вандлакене!

Я почувствовал, насколько ослаб. Шнайдер помог мне выбраться из стальной коробки. Я помахал рукой лейтенанту:

— Большое спасибо!

Шнайдер и я зашли на командный пункт полка. В полутьме освещенной свечами комнаты было несколько офицеров и солдат. На столе лежала карта. Из кресла поднялся полковник — человек высокого роста. Он был награжден Рыцарским крестом. Наверняка это был командир 45-го полка. Я доложил:

— Старший лейтенант Кноблаух и лейтенант Шнайдер из 2-го фузилерного батальона дивизии «Герман Геринг». Мы прикрывали отход батальона из имения Платтау и теперь потеряли свою часть. Я прошу, господин полковник. Дальше говорить я не смог, слабость навалилась на меня, и я потерял сознание.

Когда я очнулся, полковник сказал мне:

— Лейтенант Шнайдер доложил мне о том, что произошло. Сейчас отправляйтесь к своему батальонному врачу, который находится здесь, в Вандлакене. Он снабдит вас необходимыми документами. Потом ищите ближайший сборный пункт для раненых. Батальон примет лейтенант Шнайдер. По состоянию на сегодня он — последний офицер фузилерного батальона. Ваши люди разместились в Линде. Это в километре к северу отсюда. Поезжайте!

Я нашел доктора Наумана, который оказал мне первую помощь и выдал карточку раненого. Ранение в грудную клетку оказалось пустяковым: рана длиной четыре сантиметра, словно разрез скальпелем. Легочное кровотечение было гораздо неприятнее.

— Никаких физических нагрузок! Не бегать! — посоветовал врач, хотя он знал, что этот совет невыполним в этих условиях. На машине мы со Шнайдером добрались до Линде. Солдаты разместились в домах. Поговорить было не с кем — все забылись сном, похожим на смерть. Мы со Шнайдером тоже постарались уснуть, несмотря на измотанные нервы.

26 января

8.00. Я услышал, как подъехала машина. Кто-то позвал лейтенанта Шнайдера. Шнайдер вышел на деревенскую улицу и сразу же вернулся обратно:

— Вызывают в Вандлакен за приказом. Батальон в 9.00 должен отсюда выступить в восточном направлении. Нас передали в подчинение командира боевой группы, который находится в 600 метрах от Линде в блиндаже. Разбуди, пожалуйста, людей, а то я спешу.

Разбудить солдат было не так-то просто. Я приказал построиться. По деревенской дороге мы пошли на север, к штабу боевой группы. Справа от нас, в Астрауэрфорсте слышался шум боя. Капитан, командир боевой группы, сидел в маленьком бетонном бункере. Я зашел и доложил о прибытии фузилерного батальона. Капитан нервничал от груза свалившейся на него ответственности. Без какого-либо введения он приказал немедленно выступить на западную окраину Форст-Астрау. Я постарался ему объяснить, что я в общем-то уже не в батальоне, а лейтенант Шнайдер сейчас должен подъехать с последним приказом из штаба полка. Тем не менее без скандала не обошлось. Чтобы не провоцировать его эскалацию, я покинул бункер. На выходе из командного пункта я встретил доктора Наумана и рассказал ему о препирательствах с командиром боевой группы:

— Доктор, сделайте из меня убитого и объясните капитану там, внутри, что я не в состоянии пробежать и десяти метров!

В этот момент принесли раненого. Он лежал на носилках, лицо его было бледно-зеленого цвета. Доктор обратился к носильщикам:

— Что с ним?

— Ранение в живот, господин капитан медслужбы!

Доктор Науман посмотрел на раненого. Под пупком было небольшое входное отверстие от пули. Крови не было. Доктор стал ощупывать живот раненого и вдруг, к моему удивлению, извлек из раны пулю. Она попала под кожу живота и застряла там, не причинив других повреждений. Раненый узнан о счастливом исходе дела, и цвет его лица сразу изменился на здоровый.

По дороге подъехало штурмовое орудие. На нем сидел лейтенант Шнайдер. Орудие остановилось, Шнайдер соскочил и подошел ко мне:

— Мы сейчас атакуем. Опушку леса вон там необходимо отбить, пока на ней не закрепились русские!

Мы попрощались с ним. Я пожелал Герту Шнайдеру всего хорошего и отправился на сборный пункт раненых.

Путь из Восточнопрусского котла в Рейх

В помещении небольшого дома лежали и сидели раненые. Выдавали теплый напиток. Все ждали, когда их отвезут на санитарных машинах дальше.

16.00. До сих пор не подъехала ни одна машина. Я забеспокоился. Если русские прорвутся под Вандлакеном, то перебьют здесь нас всех. Ветер доносил до нас шум боя. Я разыскал обер-фельдфебеля, управлявшего этим заведением:

— Вы рассчитываете отправить всех на санитарных машинах или другим транспортом?

Он печально посмотрел на меня: