Кровавый навет в последние годы Российской империи. Процесс над Менделем Бейлисом

Вскрытие не выявило признаков того, что убийца Андрея выпустил и собрал его кровь. Полицейский врач Т. Н. Карпинский сделал первое вскрытие 22 марта, через два дня после находки тела, удалив верхнюю часть черепа, сердце и другие внутренние органы для дополнительного исследования и использования в качестве вещественных доказательств. Отчет Карпинского от 24 марта, помещенный на следующий день в местных газетах, вообще не содержал упоминаний о ритуальном убийстве. Как показало вскрытие, на Андрее в момент его обнаружения были белая льняная рубашка, пропитанная кровью, кальсоны, также покрытые кровью, и один окровавленный чулок.

Рис. 4. Пещера, в которой было найдено тело Андрея Фото из книги М. Бейлиса «The Story of My Sufferings», 1926.

На одежде и теле были, кроме того, серая глинистая почва (та же, что и в пещере) и сухие листья. Окровавленные предметы одежды – фуражка, куртка, пояс и другие – лежали рядом с телом, в пещере, но брюк и пальто так и не нашли. Отчет о вскрытии содержал подробные сведения о состоянии тела и характере ран: указывалось, что на голове, шее и верхней части туловища Андрея обнаружили около пятидесяти колотых ран, причем некоторые наносились с такой силой, что использовавшееся орудие (скорее всего, швайка – большое шило) достигло сердца и легких и повредило череп. Полицейский врач не нашел никаких следов сексуального насилия (см. Документ 7). Из отчета о вскрытии со всей очевидностью следовало, что убийца (или убийцы) действовал в возбужденном состоянии, не контролируя себя, и наносил удары еще долго после смерти мальчика.

Антисемиты без промедления объявили Андрея жертвой обрядового убийства. Загадочный эпизод: в то утро, когда производилось вскрытие, полицейский врач получил письмо с указанием приблизительного числа ран на теле. Автор письма утверждал, что Андрей пал жертвой ритуального убийства. Похожее письмо получила и мать мальчика, за день до опубликования отчета о вскрытии. Этот факт мог быть известен только человеку, причастному к убийству, а значит, не исключалось, что некое лицо (либо лица), замешанное в убийстве, пытается привлечь внимание следователей к евреям.

Рис. 5. Тело Андрея

Фото из книги А. Грутупса «Бейлисада: дело об обвинении Менделя Бейлиса в ритуальном убийстве», 2007.

Двадцать шестого марта следственные органы распорядились о повторном вскрытии. Причины этого неясны. Вероятно, некоторые полицейские и прокурорские чины прочли письма, полученные врачом и матерью Андрея, и стали всерьез рассматривать возможность его убийства евреями на ритуальной почве. Возможно, кое-кто из них верил, что второе вскрытие даст доказательства ритуального убийства. Отчет о нем вышел через месяц, 25 апреля. Как и отчет полицейского врача, он гласил, что смерть Андрея наступила от колотых ран, а не в результате спуска крови для последующего сбора.

Обвинения в ритуальном убийстве были выдвинуты уже в воскресенье, 27 марта – в день похорон. Н. А. Павлович, пропагандист-антисемит, принадлежавший к двум крайне правым организациям, «Союзу русского народа» и «Двуглавому орлу», нарушил печальную церемонию, раздавая листовки на пути следования процессии и на кладбище. Листовки воскрешали призрак кровавого навета, обвиняя евреев в том, что те убили Андрея в ритуальных целях. Эти обращения не были подписаны, но тем не менее имели характерные черты продукции антисемитских организаций. Более существенным было то, что листовки указывали на опасность, которую евреи якобы представляют для христиан Российской империи, и призывали русских мстить, нападая на евреев (см. Документ 8). Озабоченные призывом Павловича, который мог повлечь за собой волнения, полицейские арестовали его за нарушение общественного порядка, и он находился за решеткой до середины апреля, когда дело против него прекратили.

Несмотря на отсутствие каких-либо доказательств ритуального убийства и вообще причастности евреев к гибели Андрея, это трагическое событие очень скоро – к концу апреля – привлекло внимание широкой публики. К тому времени консервативные и черносотенные издания по всей империи уже считали евреев виновниками убийства. Эти издания внушали своим читателям, что ритуальные убийства совершаются до сих пор, и требовали от властей удвоить усилия для поимки убийц-евреев. «Земщина», петербургская газета монархической направленности, поместила редакционную статью авторства С. К. Глинки, сурово отчитывавшего газету кадетской партии за отказ признать очевидное: совершение евреями ритуальных убийств в течение тысячелетия. Для Глинки убийство не представляло никакой загадки, в отличие от кадетов, и он вторил наговорам антисемитской прессы: противники самодержавия вместе с евреями стараются увести расследование в сторону (см. Документ 9).