Кровавый навет в последние годы Российской империи. Процесс над Менделем Бейлисом

Через несколько дней в «Земщине» появилась еще одна редакционная статья – продолжение той, что написал Глинка, – под ироническим названием на смеси русского и идиш «Иудейский гевалт». В ней утверждалось, что евреи стремятся утаить правду, осуждая упоминания о ритуальном убийстве в газетах (см. Документ 10). Другие правые издания также обвиняли евреев в стремлении повернуть ход расследования прочь от кровавого навета. В конце апреля киевский «Двуглавый орел» перепечатал статью из консервативного петербургского «Русского знамени», рассказывавшую о совершении евреями ритуального убийства, с шокирующими подробностями того, как выпускают кровь из тела жертвы[15]. «Двуглавый орел», давно уже настраивавший общественное мнение против евреев, недвусмысленно угрожал тем из них, кто проживал в Киеве, расправой – в том случае, если полиция не раскроет гибель Ющинского (см. Документ 11).

Несмотря на резкий тон публикаций газеты, настаивавшей на несомненной вине евреев, Г. И. Вишневский, редактор «Двуглавого орла» и бывший руководитель одноименного общества, призывал читателей к сохранению спокойствия. В том же номере, где была помещена статья из «Русского знамени», он предостерегал киевлян, недовольных медленным ходом расследования, советуя им не брать дело в собственные руки. Как истинные верноподданные, они должны были «верить в представителей царской власти» и не поддаваться безответственным призывам к жестокой мести за смерть Андрея (см. Документ 12).

Обвинения в ритуальном убийстве зазвучали громче, когда 18 апреля 1911 года депутаты Государственной Думы из числа правых антисемитов подали запрос (требование к правительству представить отчет о своих действиях). Депутаты спрашивали представителя министерства юстиции, известно ли правительству об употреблении евреями христианской крови для своих обрядов, и утверждали, что Андрея убили члены «преступной секты иудеев». Авторы запроса интересовались тем, какие меры принимаются для обнаружения убийц. Г. Г. Замысловский, депутат Думы, позже участвовавший в процессе Бейлиса на стороне его преследователей, говорил, что чиновники, поддавшись давлению еврейской общины, скрывают улики[16](см. Документ 13). К Замысловскому присоединился В. М. Пуришкевич, основатель «Союза русского народа», который произносил с думской трибуны эмоциональные речи о предполагаемых угрозах для монархии (см. Документ 14). Отвечая Замысловскому и Пуришкевичу, чиновник министерства юстиции заметил лишь, что правительство делает все для раскрытия убийства. Он попросил думцев хранить терпение и дать правительству время, чтобы оно могло выполнить свою работу и найти виновных (см. Документ 15).

Рис. 6. Вера Чеберяк

Альбом «Дело Бейлиса» в рисунках и фотографиях, 1913.

Не все консервативные газеты разделяли взгляды Замысловского, Пуришкевича и черносотенцев; в вопросе о ритуальном убийстве консерваторы чаще выступали вместе с прогрессивными силами. В мае 1911 года газета «Киевлянин» публично опровергла реальность кровавого навета, поместив вышеуказанный ответ чиновника министерства юстиции, разъяснявшего, что за многие века не было получено конкретных доказательств причастности евреев к ритуальным убийствам (см. Документ 15). Еще до процесса, состоявшегося двумя с половиной годами позднее, «Киевлянин» присоединился к хору либеральных и прогрессивных голосов, открыто осуждавших клеветнические обвинения в адрес евреев и преследование Бейлиса. Д. И. Пихно, редактор «Киевлянина», и В. В. Шульгин, сын основателя газеты, были антисемитами и ультраконсерваторами, чье отношение к ритуальным убийствам и Бейлису смущало их политических союзников. Пихно и Шульгин безоговорочно отвергали попытки использовать в политических целях ни на чем не основанную веру в ритуальные убийства и публиковали статьи, разоблачавшие должностные злоупотребления полицейских в деле Бейлиса. Позднее Шульгин вспоминал: «Посадить на скамью подсудимых еврея, обвиняемого в ритуальном убийстве, при явно нищенских уликах, не только не этично, но и не умно. И нечего было притворяться простачками и говорить, что это не мы оскандалили себя на весь свет…» [Шульгин 1990: 143][17]. По мнению Шульгина, процесс по обвинению в ритуальном убийстве, который власти неизбежно проиграют, повредил бы репутации монархии [Khiterer 2011: 146].

Киевская полиция испытывала немалое давление, а ее действия стали объектом пристального внимания – особенно после того, как сведения о деле проникли в прессу других российских городов. С момента обнаружения тела до начала мая расследованием убийства занимался следователь Е. Ф. Мищук[18].