Кровавый навет в последние годы Российской империи. Процесс над Менделем Бейлисом

П р е д с. Расскажите нам, что вы там видели, как ночевать приходили, что нащупала ваша нога? Все расскажите.

С в и д. Она пришла ко мне и попросила к себе ночевать.

П р е д с. Когда это было?

С в и д. Эго было 13 марта вечером. Кажется 13-го.

П р е д с. А вы точно не можете вспомнить, 13-го или 14-го, нам это очень важно?

С в и д. 13-го я не ночевала. Я пришла с Черняковой[53].

П р е д с. Куда?

С в и д. К Чеберяк. Сначала она пришла ко мне и просила пойти к ней ночевать. Это 13-го было. Мы пошли, но потом испугались, на нас нашел страх, мы ушли, не ночевали. Чеберяк затворила дверь, оставила горящую лампу дома, и мы все трое ушли. Чернякова пошла к себе домой, а я с Чеберячкой к себе. Потом на следующий день она опять просила, чтобы я пошла к ней ночевать. Я согласилась и пошла, у нее и спала в маленькой комнате. <…>

П р е д с. Вы раздевшись спали?

С в и д. Я спала в ботинках, не помню, одетой или нет. Мне ботинки жали, я проснулась и сняла их. Когда я спала, мне представилось, что кто-то стоит. Я проснулась. Чеберяк мне говорит: чего ты проснулась, спи. Я говорю ей: мне представилось, что кто-то стоит. А она опять говорит: спи. Не знаю, кто стоял, но возле гардеробного шкафа было что-то, я не знаю что, но когда толкнула ногой, то мне показалось, что что-то стоит. Чеберяк опять мне говорит: не обращай внимания, спи. Я уснула. Она меня утром разбудила, сказав: иди чай пить, скоро придет муж со службы. Я встала, мы пили чай, напилась чаю. <…>

П р о к. У нее одна кровать?

С в и д. Да, одна.

П р о к. Так что вы легли вместе?

С в и д. Да.

П р о к. Вы лежите на постели и ногой, с которой сняли ботинок, вы попадаете на что-то плотное, так? На что вы попадаете?

С в и д. Не могу объяснить, не могу описать этого ощущения.

П р о к. Ощущение было чего-то страшного, ужасного?

С в и д. Да, да.

П р о к. Что же вы почувствовали: руку, ногу, человеческое тело? В чем же ужас заключался? Что ж тут ужасного, если вы дотронулись до твердого предмета? Вы, может быть, слышали о том, что убийство было?

С в и д. Нет, я об этом не слышала.

П р о к. Что же ощущение у вас было такое, что вы ногой попадаете на труп? Что же, это и вселило в вас такой панический страх?

С в и д. Я испугалась и проснулась. [Oтчет 1: 607–609]

Часть II Дело против Бейлиса

Документ 21. Видный психиатр поддерживает обвинение в ритуальном убийстве

Известный психиатр И. А. Сикорский был привлечен обвинением в качестве эксперта. В мае 1911 года, во время первоначального расследования убийства Андрея, Сикорский заявил, что убийство имеет все черты ритуального, и намекнул, что преступление совершено евреями. При составлении второго обвинительного акта (1913) власти опирались на его заключение.

…Относительно указаний на принадлежность убийц к той или другой профессии и народности профессор Сикорский, исходя из соображений исторического и антропологического характера, считает убийство Ющинского, по его основным и последовательным признакам – медленному обескровлению, мучительству и затем умерщвлению жертвы, – типичным в ряду подобных убийств, время от времени повторяющихся как в России, так и в других государствах. Психологической основой типа такого рода убийств является, по мнению профессора Сикорского, «расовое мщение и вендетта сынов Иакова» к субъектам другой расы, причем типическое сходство в проявлении этого мщения во всех странах объясняется тем, что «народность, поставляющая это злодеяние, будучи вкраплена среди других народностей, вносит в них с собою и черты своей расовой психологии». Преступления, подобные убийству Ющинского, говорит далее профессор Сикорский, не могут быть полностью объяснены только расовой мстительностью. С этой точки зрения представляется понятным причинение мучений и лишение жизни, но факт избрания жертвой детей и вообще субъектов юных, а также обескровление убиваемых, по мнению профессора Сикорского, вытекают из других оснований, которые, быть может, имеют для убийц значение религиозного акта. [Oтчет 1: 31]

Документ 22. Арон Бейлис подает прошение, касающееся брата