— А вертикальная линия чуточку выступает, в отличие от заглавного "Т".
На каждом кресте наверху была шишечка.
Вдруг кровавые впадины, как по сигналу, исчезли.
— Смотрите! — крикнул Лайл, взмахнув руками. Одежда на нем была чистая и сухая, на коже и на волосах никаких следов крови. — Крови нет, будто никогда и не было...
— Была, — возразил Джек, указывая на обломок перил на полу. — Теперь пора идти.
— Нет, — сказал Лайл. — Надо поговорить. Обо всем, что тут происходило после землетрясения...
— Ты хочешь сказать, еще что-то происходило? — переспросил Джек.
— Очень даже многое. И по-моему, это связано с Джиа. Может, даже землетрясение.
Джек на нее оглянулся, встретив ошеломленный взгляд.
— Слушай, — сказал он Лайлу, — я понимаю, ты пережил тяжелый момент...
— Нет, это ты меня слушай. Все начинает укладываться по местам. Мы уже почти год тут живем, и ничего необычного раньше не происходило. Правда Чарли? — обратился он к брату.
— Правда, — кивнул тот. — А с вечера пятницы одно за другим повалило.
— Точно. Фантастика началась в пятницу вечером, когда Джиа переступила порог нашего дома. Как только она это сделала, произошло землетрясение, богом клянусь!
— Я его тоже переступил. Если помните, мы вошли вместе. Может, это из-за меня.
Разумеется,
— Ты же не видел девочку. В любой другой день я признал бы землетрясение при появлении Джиа чистым совпадением, но после того, что со мной приключилось сегодня, не признаю. Она
— Мне тоже, — вставила Джиа. — То есть если это действительно так. Потому что я видела руку в водовороте. Она была у вас прямо перед глазами, и никто ее больше не видел. Либо я свихнулась, либо связана с этим делом. В любом случае хочется получить какой-нибудь ответ.
— Ну ладно, — вздохнул Джек, зная, что Лайл ошибается, однако события принимали такой оборот, что быстро доставить домой Джиа ему не удастся. — Обсудим, но только не здесь. По-моему, Джиа вредно тут оставаться. Найдем какой-нибудь ресторан с отдельными кабинетами и потолкуем.
— Может, у Хасана на Дитмарс? — предложил Чарли.
Лайл кивнул:
— Годится. Во вторник вечером столик найдется. Только я сперва душ приму.
— Зачем? — спросил Джек. — Ты абсолютно чистый.
— Я этого не
Джек рассеянно кивнул. Теория Лайла начинала его беспокоить. Неужели
11
Заведение Хасана представляло собой небольшое ближневосточное кафе-ресторан. На оранжевом тенте над дверью из натурального дерева соперничали английские и арабские надписи. Внутри белые оштукатуренные стены в красных и зеленых полосах, телевизор с широким экраном настроен на какой-то арабский канал новостей.
Хозяева — улыбчивая супружеская пара средних лет с сильным акцентом — с подчеркнутым радушием приветствовали Чарли, как постоянного посетителя. Зал был заполнен на четверть, так что их, как предсказывал Лайл, сразу же посадили за столик. По настоянию Джека, не желавшего, чтоб их кто-то подслушал, Чарли выбрал в дальнем углу стол с мраморной крышкой и стульями с плетеными из соломки спинками.
Джек зашел в мужской туалет, снял рубашку, взглянул на бинты с просочившейся кровью. Рана болела, однако не слишком, учитывая пережитое. Он снова оделся, обмотав перевязку бумажными полотенцами.
Через несколько минут явился Лайл с еще влажными после душа косичками. Официантка принесла Чарли диетическую пепси, Джиа — «спрайт», Джеку с Лайлом по бутылке «Кильенса».
— Пожалуй, надо вам рассказать об Ином, — начал Джек.
Джиа нахмурилась:
— Надо ли?
— Ну, этим объясняется моя уверенность, что в происходящих в доме событиях виноват я, а не ты.
Что-то пробормотало в глубине подсознания —
— Понимаю... но дело, по-моему... чересчур фантастическое. Впрочем, после сегодняшнего...
— Правильно, — подтвердил Лайл. — После сегодняшнего ты готова признать, что понятие о «чересчур фантастическом» разлетелось в пыль. Вернее, растеклось в кровь.
Чарли пристально смотрел на Джека.
— Что это еще за «иное»?
Джек отметил, что события в подвале несколько утихомирили младшего Кентона.
Подошла официантка с меню.
— Давайте сначала закажем, потом поговорим, — предложил он.
Джиа на него покосилась:
— Неужели после всего случившегося тебе хочется есть?
— Мне всегда хочется.