Кровавый омут Карабаха

Ровно через год, день в день, 8 января 1991 года на дороге Лачин-Шуша погибнет корреспондент газеты «Молодежь Азербайджана» Салатын Аскерова и вместе с ней трое военнослужащих: командир батальона подполковник О. Ларионов, начальник штаба военной комендатуры Лачинского района майор И. Иванов и сержант И. Гойек. Олег Ларионов, родом из Тайшета, сибиряк, командовал батальоном более пяти лет. Весной 1990 года этот батальон выдерживал атаки армянских боевиков на село Баганис Айрум в Казахском районе. За голову Ларионова была обещана награда в 10 тысяч рублей.

Выехав рано утром по делам службы из Лачина в Степанакерт и взяв в попутчики Салатын Аскерову, они попали в засаду на пятом же километре автодороги. Стреляли в них почти в упор из автоматов и снайперской винтовки с двух направлений — по ходу движения и сзади по левому борту. На машине насчитали 113 пробоин от пуль: такова была интенсивность неприятельского огня. Трое погибли сразу — водитель И. Гойек, сидевший рядом с иим майор И. Иванов, а также журналистка Аскерова. Раненый комбат Ларионов сумел выскочить из потерявшей управление машины и занял оборону: в двух магазинах погибшего офицера осталось лишь десять патронов.

Если Лачин останется азербайджанским райцентром, одна из улиц в нем обязательно будет носить имя Олега Михайловича Ларионова, это факт.

В одном из последних степанакертских репортажей Салатын Аскерова много строк отвела как раз людям в защитной форме, она видела: здесь буквально за каждым поворотом их подстерегает опасность.

«Трудно даются эти строки, — писала Салатын, — трудно потому, что я чувствую себя виноватой перед этими ребятами, волею судьбы брошенными на землю Карабаха. Голова каждого солдата в защитной форме оценена армянскими боевиками в три тысячи рублей, офицер стоит десять тысяч». Молодая журналистка, у которой остался сиротой шестилетний сын, более всего в жизни хотела, чтобы каждый из встреченных ею молодых ребят живым и здоровым вернулся домой, в семью, к своей девушке. Салатын повторяла, как молитву: «О, аллах, пусть все они останутся живыми! Пусть пули боевиков минуют их! Пусть матери не получат черного листка ненавистной войны!».

Ненавистной и бессмысленной…

Капитан-артиллерист родом из Кедабекского района, азербайджанец, в начале января 1990 года отосланный из Сальянских казарм, где служил, на курсы в Ленинград, после танковой оккупации Баку признался мне, бледный от скорби: «Лет десять я не смогу на родине появиться в военной форме». А форму свою он уважал и честью офицерскою дорожил превыше всего, считал, что это уважение и честь поруганы и перечеркнуты черным бакинским январем. А вот не прошло и года, кик молодая азербайджанка Салатын Аскерова всей душой переживала участь советских солдат, присланных в Карабах мирить два народа и защищать безоружных жителей. Не помня зла, она искала выход, понимая: пока до него далеко.

«И пока русские ребята с автоматами в руках, — писала журналистка предсмертные строки, — будут ходить по пыльным дорогам Карабаха и охранять один народ от другого, пока армяне — кумовья, родственники будут из-за угла выслеживать нас и стараться первыми нанести удар. И пока маленькая девочка, у которой мать армянка, а отец азербайджанец, будет тайком подбегать к азербайджанцу — сотруднику оргкомитета и шепотом говорить: «Дядя, ты очень похож на моего отца. Я хочу постоять с тобою, как стояла со своим папой. Только не говори моей маме, что я скучаю по папе, а то она меня накажет».

И пока работник оргкомитета будет плакать над горем этой малышки и гладить ее по черным волосам, таким азербайджанским и таким армянским волосам. И пока русский парень Саша Ерунич будет сопровождать другую девочку — Гюльнару, у которой мать русская — доярка, а отец азербайджанец — шофер, чтобы могла она поехать в гости к своей бабушке в Шушу. И провожая ее через Степанакерт, он услышит слова: «Я хочу, чтобы на земле не было войны. Я не понимаю, как можно на такой красивой земле воевать. Я хочу, чтобы все помирились. Ведь у меня мама с папой никогда не ссорятся».

Гюля, Мариэта, солдаты, курсанты, офицеры, ребята из оргкомитета, жители армянской деревни, пришедшие к военным с просьбой убрать от них прибывших из Армении боевиков, — посмотрите, сколько нас, как много… Неужели мы не сможем ладить между собой? Неужели мы не сможем дать отпор бандитам?».

Салатын не уберегли, хотя и предупреждали: будьте внимательны, если начнется обстрел, ложитесь на пол машины. Убийцы не предупреждают о нападении: так было в ночь с 19 на 20 января 1990 года в Баку, так случилось и год спустя, на пятом километре горной трассы Лачин-Шуша. Так произойдет и в ночь с 25 на 26 февраля 1992 года, когда армянские войска при поддержке подразделений 366-го гвардейского мотострелкового полка войск СНГ уничтожат азербайджанский город Ходжалы. Жителей города давили боевые машины пехоты и бронетранспортеры: опыт был наработан два года назад, в ночь с 19 на 20 января 1990 года.