Кровавый пасьянс

Александру словно холодной водой окатили. На душе стало совсем паршиво. Не дали отдохнуть в отпуске, а дома — ад… Лучше бы в командировку! Она стремительно прошла в свою комнату, села на широкую двуспальную кровать, раскрыла папку, что выдал ей начальник управления… Так, Ольга, дочь Хэн Хана. Так, братья Акашины. Группировка Кима… Александра развела в стороны руки и рухнула спиной на постель… А послать бы все на хрен! Пусть все сядут на такой огромный грязный корень из земли, с отростками и волосками… На хрен! Пора ей съезжать с родительской квартиры, снять какую-нибудь студию в лофте. Пусть отец оплатит. Вот где он? Что, мать разве зря злится? Она тоже внезапно разозлилась на отца. На его легкость, светскость, любовь к тусовкам, яркому окружению. Тусуется среди богачей и молодых баб… Урод… Она его любит, но урод… Зачем так мать мучает? Она мать любит, и его любит… А ей, Андреевой Александре Сергеевне, давно пора жить отдельно, самостоятельно. Она замечательный сотрудник контрразведки ФСБ, она как танк и ядерная ракета, но в повседневной жизни все еще не самостоятельная девушка. Ее легко обидеть… Она слабая девчонка… Ей нужен мужчина. А она никому не нужна — ни мужчинам, ни матери, ни отцу. Сейчас позвонит ему, пусть скинет на карту тысяч двести — триста, и она не скажет ему, для чего ей эти деньги… Любишь дочь — давай деньги! До чего ж надоело все! Вот просто до визга!

Она набрала номер отца. Занято. Снова набрала. Занято.

Удод… Только о себе думает.

Она выбрала в меню телефона режим СМС, набрала отцу: «Срочно сбрось двести тысяч рублей — я уезжаю в командировку», тут же поняла — перебор с суммой. Ну, пусть тысяч тридцать хоть скинет — деньги, они всегда нужны. Исправила в СМС сумму на тридцать тысяч.

Отправила и отключила телефон.

А если срочный звонок из конторы?

Пошли они все на три буквы!

— Сашка! — из-за двери в коридоре заорала мать. — Сашка, выходи! Кормить тебя буду! Выходи!

— Отстань, — тихо пробурчала Александра.

— Сашка! Выходи!

Ведь не отстанет…

Александра открыла ноутбук, лежавший тут же, на кровати, открыла почту — если вызовут, то вызов придет и на электронную почту. А говорить с отцом, что-то объяснять, — ну нет у нее сил. Даст денег? Папа добрый. Папа даст. А может, и не даст. Он, когда выпивший, — жадный. Нахлещется шампанского на своих фуршетах и становится нудным, отвратным… Зачем тебе тридцать тысяч? Тебе какое дело? Надо! Народил дочь — плати! Так ему!

Александра встала с кровати, осмотрела свою комнату, — словно номер в дорогой гостинице, все такое добротное, дорогое, а словно и не ее, — пошла к двери, открыла, вышла в коридор. Мать стояла немного отупевшая от выпитого — было видно по ее лицу.

— Привет, ма. — Александра улыбнулась.

— Сашка, пойдем, кормить тебя буду.

— Пойдем.

— Отец тебе не звонил?

— Нет.

— Вот урод.

«Оба вы уроды. Моральные», — подумала Александра…

Сергей проснулся утром в квартире Арахова на диване. Голова ныла, сердце отчаянно долбилось в грудную клетку изнутри, и очень сильно хотелось пить. Жажда была просто отчаянная! Боже, за что? За что ему такое испытание? Он же спортсмен, ведущий здоровый образ жизни. Вот он и вышел боком, этот образ, — не привыкший к крепкому алкоголю организм не на шутку отравился! Сейчас только лежать в болезненном покое и не шевелиться, и за пару дней он переработает отраву. Надо пить и пить жидкость — холодную, чистую воду. Она принесет облегчение, принесет избавление от жажды! Боже, какой сушняк! Так, кажется, это называется… Алкаш… Сергей пытался вспомнить, как они покинули офис братьев и как добрались домой, ничего не вспомнил, а от усилий стало еще хуже, хотя казалось бы — некуда. Он еще секунду смотрел на стену в обоях, потом с болью в мышцах и голове перевернулся на другой бок.

Лёнчик был бодр, словно совсем не пил вчера, расхаживал по залу в звездно-полосатых семейных трусах, о чем-то размышляя. Выглядел очень деловито.

— Ты где спал? — спросил Сергей, морщась: голова вскипела болью от его собственного голоса.

— С тобой на диване.

— Со мной? — Сергей ужаснулся. Он никогда в жизни не спал рядом с мужчиной на одном спальном месте.

— А где? — Арахов искренне удивился его реакции. — На полу жестко и холодно.

Вдруг всхохотнул с восторгом:

— Ха-ха, да ты не бойся — корейцами не интересуюсь. Не веришь? Встань, пройдись: если бы я тебе свой впихнул — неделю бы стонал от боли. Ха-ха.

— Ну тебя, — обиделся Сергей.

— Как чувствуешь себя? Ты вчера здорово надрался. Помогал тебе идти к машине. Братьям это понравилось. Шутили, мол, хлипкого суперагента из Москвы прислали в наше болото. Не жилец!

— Иди ты!

— Ха-ха-хэ-хы… Чё, сушняки давят?

— Да, выпил бы ведро холодной воды.

— Газировки?

— Просто воды.

— Как говорил философ: кто не пил водки, тот не знает вкуса воды! Очень точно подмечено! Вода не имеет вкуса, но какая она обалденная на вкус с похмела!

— О-о, — застонал Сергей, пряча лицо в подушку. Потом резко сел. — Не говори про воду. Я и пить хочу, и ссать хочу одновременно.

— И холодненький компресс на лобик. А я люблю с перепоя именно газированную воду.