Кровавый пасьянс

— Сдадим. Не брать же его грех на себя! Скажем, что Чечен грохнул китайца, но попросим его не трогать, мол, сами отловим.

— Они не тронут?

— Захотят — не тронут. А вожжа под хвост попадет — специально нам поднагадят.

Из оперативного уазика полезли опера. Двое сразу направились к трупу. Трое и самый главный среди них (Сергей вычислил его по толстому брюху и властно сдвинутым к переносице бровям) двинулись к машине, где сидели «суперагенты».

Арахов, идиотски хихикнув, поднял ладонь.

— Привет.

— Выходите! — рявкнул толстяк.

— Это я, Филиппыч!

— Я обращаюсь к вам совершенно официально: покиньте машину.

Сергей и Арахов послушно вышли; их повернули к машине, заставили расставить ноги пошире, после чего профессионально обыскали — отняли пистолеты, бумажники с деньгами. Арахов хотел пошутить: «А где пакетик с белым порошком?» — но решил, что не стоит, лишь слабо возмутился:

— Филиппыч, ты что куражишься?!

Толстяк рассвирепел:

— Заткнись! Вы оба — козлы! Где вы — там трупы! На хрен мне ваши операции? Мне покой в городе нужен.

— В интересах Родины…

— Арахов, не гни дугу! Сейчас этот номер не пройдет. Покой в Дальнем ныне важен, как никогда… Такие люди заинтересованы, чтобы здесь была тишь да гладь, говорить боюсь! А ваши интересы — это отнюдь не интересы государства. Может, в золотое время, в эпоху развитого социализма, при Леониде Ильиче Брежневе, ваша грозная спецслужба была единая и следила за безопасностью страны, а ныне ФСБ — это куча отдельных служб. В каждой отдельной области свой дядька, прикрываясь госдолжностью, делает свои дела!

— Филиппыч, это перебор! У нас с коррупцией строго!

— То-то по телевидению постоянно репортажи об уголовных делах на вашего брата!

— То же самое можно сказать о твоей конторе.

— Короче, я обещал пресечь убийства в городе, и я пресеку. Я вас изолирую… временно. И никто мне не помешает.

— Не имеешь права! — возмущенно обернулся Арахов, но был вежливо — толчком в шею — возвращен в исходное положение.

— Имею, — заверил толстяк. — Возьмите паузу на недельку, а мои ребята разберутся, законные ваши действия или нет…

— На арест нужно решение суда!

— Будет тебе решение. Судья Кукин давно хочет с тобой посчитаться! Кстати, почему вы без мобильников? Где ваши телефоны?

— У Кима.

— Какого Кима? — не понял толстяк.

— У Сашки Кима, которого убили. Мы к нему наведались поговорить, его боевики телефоны забрали, а вернуть не успели — всех покрошили китайцы. Теперь без телефонов.

— Забавно. Но что-то не верится. Ты всегда, Арахов, строишь какие-то козни.

— Я? Это вы хотите задержать, срываете операцию. Какие же козни?

Видя, что фээсбэшники не буянят, а покорно вслушиваются в нравоучения, шеф оперов смягчился, тон слегка сбавил.

— Посидите у нас взаперти, отдохнете. Объяснительные подробные напишете, особенно насчет операции этой своей… Если я отпущу вас, вы снова создадите условия для очередной бойни… А если будет новая бойня в городе — меня уволят. Надо все выяснить. Законны ваши действия или произвол и превышение должностных полномочий. Надо выяснить. Закон един для всех. Госдолжность — это не кормушка, а у нас до сих пор все никак не поверят в это такие вот жучки. Но мы вас пересажаем.

— Будет бойня, не будет, тебя все равно уволят, — буркнул Арахов.

— За что? — опешил толстяк удивленно.

— За срыв операции органов госбезопасности.

Филиппыч усмехнулся:

— Вот не верю я тебе, Арахов, что ты на законной операции. Сам ты сомнительная личность, и товарищ вон с тобой тоже с сомнительной физиономией. Китайского поля ягода. Азиаты крошат друг друга, а ты, дружище Арахов, все время рядом. Тебе не кажется это странным?

— Мне? Нет! — сознался Арахов искренне.

Толстяк хмыкнул:

— А мне — да! — Велел операм: — В уазик их! В полиции Сергей и Арахов исписали по куче листов свидетельских показаний о погроме в клубе «Белый Лотос», бизнес-центре и убийстве китайца на заправочной станции, после чего из кабинета Файорова (толстяка Филиппыча) их забрал молчаливый, с непроницаемым выражением лица начальник краевого УФСБ. Он резким движением сгреб со стола Файорова папки с только что подшитыми «признаниями» суперагентов и зажал их под мышкой. Файоров, словно рыба на берегу, хватал воздух ртом.

— Артём Андреевич… — наконец выдавил он. — Нам убийц ловить надо.

— Я прочту это, — сказал начальник УФСБ. — Если там нет секретных сведений…

— Какие секретные сведения?! Они были свидетелями преступлений…

— Поищи других свидетелей. А за папками зайдешь сам к нам, туда, завтра, к восьми вечера… Тоже напишешь кое-что.

— Артём Андреевич…

— Занимайся, майор, делами своей компетенции, занимайся… До свидания… Ну, что сидите, — вперил взгляд в пойманных агентов супершеф. — За мной!

Уже в машине (черной «ауди» с убойными номерами) начальник УФСБ бросил папки Арахову на колени:

— На память! Еще один такой провал, ребята…

— Провал?! — возмутился Арахов, передавая папки Сергею. — Мы Гунука вычислили. От него один шаг до карлика. Еще два-три дня — и Дракон Любви будет наш!

«Ауди» сорвалась с места. Начальник УФСБ, откинувшись на спинку сиденья, скептически вздыхая, закачал головой.