Кровавый песок

Штатно расчет «Максима» состоял из семи человек: начальник пулемета — командир пулеметного отделения, наблюдатель-дальномерщик, помощник командира отделения — наводчик пулемета, помощник наводчика, двое подносчиков патронов и ездовой.[3] Реально их до самого недавнего момента было два — привычные Володину для ротных пулеметов наводчик и помпулеметчика. Коллеги, что характерно, мысль «а больше и не надо» не разделяли вовсе не из-за массы таскаемого на своем горбу железа.

— В огне вся сила, — попыхивая в темноте самокруткой, рассуждал замполитрука, развалившись на своем лежаке. — Пока пулемет ведет огонь, позиция неприступна. Никто не добежит, и никто не доползет!

Володин мысленно согласился. Но развивать тему не стал. И так все было ясно. Командир пулеметного отделения занят наблюдением за полем боя и правлением действиями подчиненных; дальномерщик считает дистанции до указанных командиром целей, в мире розовых пони, возможно, даже по сетке бинокля, а то и оптическим дальномером; наводчик при переносе огня не мудрствует, а принимает его данные и стреляет, стреляет, стреляет; помощник наводчика, он же заряжающий, сует приемник ленты взамен израсходованных, следит, чтоб не случилось перекоса, ну и уточняет наводку по прицельному кольцу; что же до остальных троих, то они обеспечивают беспрерывное питание пулемета патронами и по мере необходимости подменяют вышедших из строя товарищей. Типа того.

* * *

Ужин в ДЗОТ сопровождаемые Семеновым «кашеносы» занесли с темнотой. Порция пшенки с запахом мяса величиной не отличалась, да и калорийностью тоже, — при санитарной части кормили щедрее. Однако сдобрила ее не только кружка чая, но и выданные старшиной «сто наркомовских грамм». Впрочем, водку Володин пить не стал, слив ее в специально припасенную под спиртное еще на берегу помятую алюминиевую флягу с корковой пробкой. Под воду там нашлась почти такая же, но не помятая латунная.

Семенов погрозил пальцем:

— Смотри, товарищ краснофлотец! Если упьешься — пулей закусишь. В наши времена с этим просто.

— Перед войной не пью, — правильно поняв старшину, с холодно-циничной улыбкой развел руками Володин. — Нам ночь дежурить.

Выхлебавший свою порцию одним глотком замполитрука поджал губы.

— Вы на х…х друг друга с этим умником еще не таскали? — иронично сощурился на Семенахина старшина.

— Нет! — с некоторым сомнением обронил Семенахин. — Не заслужил… пока того товарищ Володин.

Денис предпочел промолчать.

— Это хорошо, — продолжил веселиться старшина. — Уже почистил винтовки?

—Все, кроме карабина. Завтра их пристреляю и выберу лучшую.

— Вообще отлично.

Но добросовестность чистки винтовок Семенов все-таки не поленился проверить.

— Протри после пристрелки.

— Конечно.

— Похоже, что тебе можно верить, товарищ бывший краснофлотец, — заключил старшина. — Вот только магазины у них где? Я эти СВТ ведь с магазинами выдавал?

В этот раз врать Володин не стал.

— Левая винтовка для стрельбы непригодна, ей магазин не нужен.

— Это не тебе решать. Где у нее беда?

— Газовый регулятор прикипел. Забит закаменевшим нагаром, стоит на единичке. Нельзя из нее стрелять, порвет.

—Хорошо, я тебя понял. Со второй что?

— Магазины у этих винтарей, как товарищ замполитрука подсказал, невзаимозаменяемые. На завтра отложил подобрать. По уму, на винтовку их нужно не менее четырех штук…

— Без них сдать винтовки даже не думай, Володин, — обрезал Семенов.

— Они же никому не нужны…

— Не имеет значения! — упреждая возражения, махнул рукой, как шашкой, старшина. — И не канючь мне тут!

Денис стал статуей оскорбленной невинности.

— Да с неисправной забери, так тому и быть, — подобрел Семенов. — Твои четыре с ним и выйдут, хитрован.

Володин тяжело вздохнул. Продуманный «кусок» хлеб свой ел не зря и те два найденных в сумках СВТ-шных магазина все-таки запомнил.

На этом разошлись, причем довольный старшина на волне морального удовлетворения даже неисправную «Светку» прихватил, добавив к себе симпатий.

* * *

Лишнего на ночные пострелушки расчет не брал. Семенахин с Усачевым даже свои винтовки из ДЗОТ-а не забирали. С ними в блиндаже остался щит, ЗИП и половина из числа снаряженных лент — три короба. Полторы тысячи патронов, по мнению начальника пулемета на хороший бой были самым что ни на есть минимумом, но ленты здесь тоже были в дефиците.

Расстрелянные холщовые ленты дежурный пулеметчик снаряжал на месте, чтобы сэкономить днем время на сон — патроны в них при свете нужно было только выровнять. В пасмурную погоду пулемет далеко от огневого сооружения не оттаскивали, чтобы меньше сушить холст — мокрая ткань обжимала патроны и провоцировала задержки.

Честь производства ночных инженерных работ с расчетов «Максимов» никто не снимал. Норму, впрочем, назначали довольно щадящую, по три-пять метров траншеи или окопа на человека за ночь. Хозяйственный Семенахин держал под это дело две больших лопаты.

— Не так уж плохо! — решил Володин, припоминая норматив от пока еще живого генерала Карбышева: «Один боец — одна лопата, один час — один куб».