Кровавый песок

— Куда? — замерев, сверкнул глазами боец.

— С плацдарма уходить будем. Не факт, что доползем до наших окопов. Даже если доползем по ночи, фриц их завтра зачистит! — «успокоил» его Володин.

Вопреки некоторым опасениям, дураком парень не оказался.

— Немчики у нас тут на диво сноровистые, — продолжил Денис. — Оттого, что никуда не торопятся, они хуже не станут. Плавать умеешь?

— Да!

— Отлично. Найдем какие-нибудь бревна понизу, если повезет, свяжем плотики, сами привяжемся и дунем вплавь. Тебе нужно будет пулемет сохранить.

— Почему?

— Меньше вопросов появится на том берегу.

— Да, да! Пулемет я не брошу! И одиночкам в особом отделе не очень верят!

— Соображаешь! — похвалил Володин.

«В заградительном батальоне, как-никак, служил»

Перед полуразрушенным НП по-прежнему периодически постреливал немецкий ручной пулемет. Темнело. Неподалеку, отрезанные от берега, готовились принять смерть остатки первого и третьего батальонов 330-го стрелкового полка.

* * *

О «брошенных в окопах товарищах» Володин не задумывался. Он не был ни комиссаром Сырдарьинского пятачка, ни его ищущим бутербродик с икрой потомком, а всего лишь профессиональным солдатом, знающим, как выглядят глаза Смерти и желающим сделать все возможное, чтобы за свое Отечество умирали немцы, а не русские.

Остатки 330-го стрелкового полка, судя по наблюдаемой им обстановке, находились в совершенно безнадежном положении, имея перед собой выбор в виде: сдачи в плен, ожидания подхода помощи, гибели в бою или прорыва к своим войскам.

Командуй Володин сейчас остатками первого и третьего стрелкового батальонов, он бы без колебаний выбрал последний вариант действий. А именно ночную атаку в направлении Невы, необязательно по кратчайшему направлению к ней. Советская артиллерии последнее время действовала активно, включая стволы больших калибров, так что даже умирать под наблюдением с правого берега последним бойцам и командирам 330-го полка было бы гораздо комфортнее. Что было бы совсем не факт. И касательно возможной переброски подкреплений и эвакуации.

Собственно, командуй он остатками первого и третьего стрелковых батальонов, сидеть днем в окопах и смотреть, как немцы продвигаются вдоль реки, он бы уже не стал. Приказ приказом, но после отсечения полка от берега общая тактическая ситуация становилась безнадежной. Причем во всех смыслах. Оборонявшие превращенную в одну большую ловушку траншейную систему полка люди в сложившейся ситуации даже минимально серьезную плату за свои жизни лишались взять. У немцев поддерживали пехоту штурмовые орудия. После уничтожения пушек полковых батарей и ТОТ противостоять им было бы просто нечем. Все, что от Штугов тут требовалось, — это двигаться вдоль траншей и со стометровой дистанции расстреливать обозначаемые штурмовыми группами узлы сопротивления. Что, он не сомневался, завтра и произойдет.

Владей им суицидальные наклонности, стать неизвестным героем посмертно он мог бы куда более простым и быстрым способом, чем прорыв к окруженным. Расстрелом немецких пулеметчиков, например. За огнеметом, дунувшим огнесмесью внутрь НП через щель на входе в этом случае явно бы дело долго не стало. Причем Володину с Василием это уже бы было безразлично, поскольку сооружение перед этим, как минимум, закидают гранатами. Ну или подорвут сосредоточенными зарядами — в этом случае немцу даже без огнемета можно будет обойтись.

Размышления как будто кто-то услышал. Стрельба снаружи резко усилилась.

Володин вернулся к амбразуре. Пулеметчиков в воронке уже не было. Куда они перебрались, стало понятно через пару минут. Сначала по метающимся теням, шорохам, кряхтению, звяканью металла и лающей немецкой речи наверху, а потом и пулеметной долбежке. На этот раз жарящий длинными очередями немецкий расчет пристроился прямо у входа, заняв фланкирующую позицию за горбом насыпи полуразрушенного сооружения.

— Дай лопату! — распорядился Володин.

— Что? — не понял Андреев.

— Лопатку дай, правую амбразуру расчищу.

Большую щель Денис делать не стал. Быть замеченным в его планы не входило. Остатки окруженных батальонов действительно пытались прорваться к береговой черте. К сожалению, неудачно. Немцы предусмотрели такую возможность и встретили атакующих просто шквальным огнем. Не одной только занимающей берег пехоты, но и станковых пулеметов со стороны Арбузово, орудий из остатков рощи, минометов всех типов непонятно откуда, а потом и гаубичной артиллерии.

Под такой шумок Володин даже обдумал вариант подорвать пулеметчиков, две ручные гранаты у него были, причем обе РГД-33 даже с осколочной рубашкой, но от этого замысла, к его сожалению, пришлось отказаться. Признаков удачной атаки не наблюдалось. Без этого гранаты делом были весьма ненадежным, сколько за НП засело людей, он не знал, так что сгореть заживо в выжженом огнеметом сооружении Денис по-прежнему не хотел. В более выгодных тактически условиях он мог гораздо больше немцев убить и даже остаться в живых при этом.

— Связи с правым берегом у батальонов нет! — заключил он. — Х…во.