Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

  Само собой, сколенцы не могли не использовать выгоды укреплений. До конца использовали метательные машины. Придержали врага на день, нанесли огромные потери, показали местным обормотам, как надо побеждать. Самое время, пока противник, обжегшись, осторожничает, по-тихому уйти, подпалив крепость и машины. Тем самым кетадрин, или кто он на самом деле, сохранит свободу маневра - и начнет атаковать из засад, обстреливать по ночам, ломать мосты - и день за днем отнимать у алков драгоценное время. Амори не зря просиживал ночи над старыми картами - местность словно создана для такой войны. Впереди чуть ли не сотня узких дефиле, извилистых лесных тропок, речушек с заболоченными берегами, развалин запустевших в Великую Ночь городов и сел - и везде можно устраивать засады. Так и действовал бы сотник Эгинар, если бы был не просто рубакой.

  Как всегда, когда удавалось найти решение, ведущее к победе, короля окатила жаркая волна радости. Вот оно! Он проник в черепную коробку врага! Пусть дураки и невежды считают, что дело короля - сидеть во дворце и делать вид, что правит, во всем полагаться на советников, а самому только пить и развратничать. Он, Амори, знает: никакие служанки не подарят такого удовольствия, как победа в незримой битве умов. Особенно если соперник - стоящий, как сейчас. Стоит недосыпать, порой смыкая глаза под звездами, пылить по военным дорогам с армейскими колоннами, а иной раз и совать голову под стрелы - чтобы снова и снова видеть, как противник, которого ты переиграл, сам идет в ловушку или делает откровенные глупости. Потому с молодых лет и привык король алков Амори до всего доходить своим умом. И делать только то, что сам считает правильным - хотя, конечно, хороший и своевременный совет ценнее золота, и если такой дали, не стоит им пренебрегать.

  - Что, думал, перехитрил меня, мальчишка?! - не удержавшись, прошептал в бороду Амори. - Я воевал, когда ты еще в песочке играл... А что, не все же вам удивлять алкского короля, пора бы и наоборот...

  Амори собирался взять Лакхни с ходу, с ходу же навести понтон, и часов за пять перебросить на сколенский берег и войско, и обоз. Да еще и успеть до темноты пройти миль десять вглубь Нижнего Сколена. Но тот не полководец, кто не просчитывает все варианты. И Амори, хоть и не ожидал проблем, оставил на берегу лишь три полка, рыцарей и обоз. Морская пехота с остальным флотом пойдет морем прямо на Старый Энгольд, и там обеспечит переправу главных сил, так? А почему бы то же самое не проделать еще на реке Веттин? И четвертый полк еще прошлой ночью посадили на галеры и по-тихому отправили вниз по течению. Наверняка они уже высадились в неприметной бухточке милях в пяти восточнее Лакхни, никем по ночному времени не замеченные, вышли на Энгольдский тракт, но пошли не на Империю, а к Лакхни, перехватывая беженцев и не давая разносить весть о вторжении. В худшем случае, рассчитывал король, они закрепятся на том берегу и обеспечат переправу главных сил. Или сорвут подход подкреплений, буде таковые у Империи найдутся. Или сделают и то, и другое. Или... Станут приятным сюрпризом летописцу, возомнившему себя полководцем.

  В таком случае, что следует делать Белхалгскому полку, который в этом ночном рейде возглавил сам Амори? Идти навстречу ратанцам? А зачем? В крепости не может быть больше шестисот воинов. А в полку тысяча двести человек, они выслали во все стороны боевое охранение. Отягощенная гражданскими колонна наверняка не станет неожиданностью. Сами справятся. А вот занять пустую крепость... Или, допустим, вырезать оставленный Моррестом арьергард - самое то. Если все сделать быстро, может быть, он успеет и к главному бою...

  Значит, к Ирлифу осторожность и тишину. Зажечь факелы, снять с флангов охренение - и вперед быстрым шагом с переходами на бег. До самой крепости ни одного сколенского воина, а там наверняка не больше сотни. Настоящую атаку они не отразят, и больше часа не продержатся. Потом выставить у складов да арсеналов посты - и, оставив сотню для зачистки, остальное бросить вослед за отходящими...

  Амори уже собирался отдать приказ, когда в голову пришла зловещая мысль: а что, если Моррест тоже все просчитал и решил устроить гадость? А то ведь он, Амори, сейчас думает за бывшего летописца, а тот, гад, наверняка пытается думать за него. И назло всем останется обороняться в крепости до конца. Нет, долго он все равно не продержится, если взяться за Лакхни всерьез, за неделю-две все будет кончено. Только алкам придется заплатить тысячей бойцов и потерянным временем - а значит, вероятнее всего, проиграть кампанию. И Амори столкнется не с сотней бойцов арьергарда, а со всем гарнизоном. Тогда штурмовать одним полком - значит положить всех и ничего не добиться. Впрочем, если станет ясно, что сколенцы не ушли, всегда можно остановить штурм. Подождать главных сил, Михалиса, и тогда...