Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

  ...Моррест ни за что не решился бы поменяться с пушкарями местами. Смотреть, как несется на тебя стальная лавина рыцарей, та самая, воспетая Эйзенштейном "свинья", и ждать, пока выстрел картечью станет наиболее убийственным. Бить издали нельзя: снарядов в повозке всего-то штук тридцать, а кто знает, сколько времени придется сражаться? А вообще проще удрать, и никто бы их особенно не осудил: здешние стратеги уверены, что отразить атаку рыцарей почти невозможно - разве что контратакой других рыцарей, превосходящих в числе...

  Бывший лучник, а теперь командир орудия дернул шнут в самый последний момент. Ахнуло так, что у всех поблизости зазвенело в ушах, пушка дернулась на лафете, но загодя подложенные под колеса поленья выдержали. А в десятке метров от дымящегося среза ствола валились, опрокидываясь навзничь, кони, вылетали из седел рыцари, слетали шлемы вместе с головами и щиты вместе с руками... Прямо в дымную мглу, уже не целясь, загремели винтовочные выстрелы, и рыцари отвернули назад. В отличие от наемников, они не нанимались идти под свинцовый шквал. А стрелки, на бегу меняя обоймы, уже бежали туда, где поднялась в атаку латная пехота. Как ни старались лучники, ничего подобного винтовочным залпам у них не получалось. И перекатывали пушку, готовясь встретить таким же свинцовым шквалом новую атаку, артиллеристы. Помогало не везде, и тогда меж вековых деревьев, в кустах и на прогалинах кипели отчаянные схватки.

  Через полчаса, устлав холмик трупами и заметно уменьшив количество осажденных, алки откатились. Но передышка была недолгой: за первой атакой последовал ураганный обстрел, и снова атака, вторая, потом еще и еще. Амори была нужна победа сегодня - и уже неважно, какой ценой.

  Все повторяется, но на более высоком уровне, учил его в детстве строгий монах. Если ты не смог решить проблему, она обязательно вернется, серьезно прибавив в размерах и в гнусности. Если взял денег в долг, непременно придется отдавать, да с процентами. Если побоялся боли, не решился прижечь рану головней - неделю спустя придется отнимать ногу, и еще неизвесно, выживешь ли сам. Потому Амори стремился решать проблемы сразу по поступлении.

  Вот и сейчас все повторялось: сколенцы стояли насмерть, а его пехота таяла. И не помогут, ударив из засады, рыцари - пушечный выстрел и винтовочный залп в довесок, а на загладочку еще и стрелы лучников основательно проредили рыцарский строй. Сотня погибших, не меньше ста пятидесяти искалеченных и сгинувших без следа в кровавой давке. Таких потерь алкское рыцарство не несло ни у Кровавых топей, ни в прошлогодней кампании, ни в нынешней - десятидневной. Ну, разве что если суммировать всех погибших за шестнадцать лет рыцарей... Не лучше было и пехоте: сколенцы дрались как одержимые, в плен сдаваться даже не пытались, а из-за спин латников ливнем летели пули и стрелы. Самих стрелков достать в лесу куда как непросто.

  Вот он, проклятый, окутанный дымом, но непокоренный холм. Стоит, будто насмехается. И Михалис ранен, а его сотня, считай, разгромлена. Да и две пушки с сотней винтовок мало что смогли бы изменить. Больше их надо, больше! Чтобы хотя бы полк с винтовками был, и десяток орудий. А Михалис, обормот, оставил за себя недавнего раба, мальчишку-сколенца. Золотая голова у парня, видите ли. Он, пожалуй, там накомандует...

  ...Повинуясь приказам десятников, алки оттянулись на безопасное расстояние. То есть пушка и винтовки, естественно, дострелят, но ни алкам, ни сколенцам не резон даром тратить драгоценные патроны и снаряды. Сколенцам с холма не уйти - но и алкам их оттуда не выбить. Придется ждать, а ждать нельзя. Времени совсем не осталось. Как бы медленно ни шла орда Эвинны, завтра вечером она будет в столице. А Император - он что яблоко: кто первым сорвет, тот и съест.

  Затишье. Ни войны, ни мира - все сидят по своим позициям, вроде бы уже не стоят в строю, кто-то даже ест и пьет, кто-то перевязывает раненых. Но оружие наготове, раскалившиеся кольчуги никто и не думает снимать. Прикажут десятники - надоевшее железо в руки и вперед, навстречу победе или смерти... А еще хоть вполглаза, но надо следить - вдруг кто-то там, на той стороне, присмотрит достойную стрелы или патрона, а то и снаряда, цель. И тогда - успеть упасть на землю, чтобы пуля или стрела не сразали тебя, а безобидно срубили пару веток. А когда смерть безобидно просвистит, раминувшись с твоей головой, не забыть поблагодарить Справедливого.

  Амори как раз собирался перекусить, когда к нему во весь опор проскакал гонец. Осадил храпящего, покрытого пеной, шатающегося коня. Не говоря ни слова, вручил письмо.

  - От Императора, срочно! - без предисловий прохрипел он.