Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

  ...Сейчас бы Эвинне и ее маленькому отряду, понявшему, что к чему, перестроиться - и начать отход, а тем, кто в крепости, поддержать вылазкой. Но из каких-то ямок и бугорочков, из-за кустов и деревьев, из высокой травы и даже из луж поднимаются воины в зеленых плащах. На взгляд помертвевшего Морреста, плащи эти мало чем уступали камуфляжу родного мира. Да и сами воины... В хищной грации, экономной точности движений, в выверенных боевых позах, в длинных, непривычной какой-то формы мечах угадывались профессионалы высшего класса. И не было под рукой трехлинейки, которая смогла бы хоть как-то уравнять шансы.

  Правдюки, мать их так, легки на помине.

  Жеребец Эвинны яростно заржал, встал на задние лапы - и обрушил тяжелые подковы на голову алка. Латник повалился, меч Эвинны зазвенел, столкнувшись с алкским оружием и вовлекая хозяйку в знакомую круговерть рукопашной. Вокруг... Вокруг все смешалось, хрипели и матерились, убивали и умирали воины двух армий. Следующим под меч Эвинны подвернулся недавний конвоир Морреста, он успел подставить щит, но меч Эвинны ударил с такой силой, что рассек его надвое, воин валится под копыта ее коня. Никогда она не убивала с такой яростью, с таким наслаждением. Казалось, в нее вселился демон, а по мнению алков, и сам Ирлиф со всеми его Темными впридачу. Ее воины рубили и кололи столь же яростно, вскоре весь отряд, окружавший плаху, был перебит. Но на смену убитым бежали новые и новые. Потом по следам Эвинны дошли храмовники, а из-за лагерного частокола загремели винтовочные выстрелы. Стоило храмовникам добраться до задних бойцов Эвинны - там тоже началась резня. Храмовники фехтовали с необычайной быстротой и искусством: ополченцы падали им под ноги один за другим.

  Эвинна огляделась, увиденное не обнадеживало. Не вырваться. Лишь одно может сделать их смерть не напрасной: смерть Амори. Короля нужно убить, иначе немногие сколенцы переживут облавы карателей!

  - Вперед! - кричала Эвинна, прорубаясь к Амори. Идти вперед, через кровь, смерть и трупы - стало целью и смыслом жизни, а каждый шаг к ненавистному королю - подвигом во славу родины и местью за Морреста. - Убьем Амори, и победа наша! Будут лучшие времена!

  Сзади сколенцев теснили храмовники, с боков напирали, медленно, но верно сдавливая строй, рыцари. Но там, где рубилась Эвинна, несмотря ни на что, сколенцы шли вперед. Мечи били и били по щитам, шлемам, кольчугам пехотинцев, и даже воины с пеленок, наемники короля Амори, шарахались от смертоносного меча Эвинны. Они валились от ударов сколенских мечей один за другим, на смену павшим становились новые, но расстояние между Амори и Эвинной неумолимо сокращалось.

  Король мог уже уехать, но почему-то не желал предоставить добивать врага рыцарям. Наверное, полагал, что если за спиной не будет короля, которого требует защищать вассальная присяга, никто не полезет под меч одержимой.

  Настал миг, когда Эвинна и Амори встретились. Миг оба мерились ненавидящими взглядами - у этих двоих были огромные счеты друг к другу. Как и у их народов.

  - Сдохни, сука! - прохрипел Амори, пытаясь отвести мечом клинок Эвинны и одновременно выбрасывая вперед, целя ей между грудей, руку с кинжалом. С кинжалом? Внезапно Эвинна осознала, что это не просто нож, а штык. Такой, как на винтовке Морреста, может, его и отобрали у любимого. Эвинна узнала рукоять, бешенство багровой пеленой застлало мозг. По-кошачьи ловко Эвинна отклонилась в седле, пропуская штык мимо, граненое жало, способное пронзить кольчугу, лишь чиркнуло по железным кольцам, а меч Эвинны уже летел в ответном выпаде. От страшного удара брызнул осколками клинок алского короля, рука Амори повисла плетью.

  Отцовский меч в руке Эвинны даже не замедлил движения: меч обрушился сверху, со скрежетом разорвал кольчугу Амори, перерубил ключицу, глубоко засел в теле. Эвинна выдернула клинок, Амори откинулся в седле, конский бок оросился кровью, окровавленное лезвие взметнулось, готовясь нанести последний удар. Но между королем и Эвинной вклинился новый всадник. Пожилой, без доспехов и совсем не такой громила, как окружавшие Амори рыцари. Единственным оружием был видавший виды, впору простому наемнику, меч. Эвинна взглянула в лицо старику - и обомлела:

  - Эльфер?!

  - Да, это я! - спокойно ответил бывший учитель. - Ты не пройдешь. Я хотел сохранить тебе жизнь, но вижу, что ошибся. Ты весь мир зальешь кровью, если тебя не остановить, ради каких-то глупых мечтаний.

  - А ты готов предать Сколен! - крикнула Эвинна и меч карающей молнией метнулся к голове Эльфера. Навстречу Эвинниному вылетел меч Воина Правды. Лязг столкновения, звонкий металлический хруст, и...

  Что это было, гадал потом Моррест? Незаметная ли трещина в металле, открывшаяся за долгую боевую службу оружия? Но меч Амори разлетелся, как стеклянный, и никак не повредил ее клинку. А может, та самая магия, за которую церковники всех религий и миров гоняют чернокнижников, но сами ей пользоваться не брезгуют? Похоже. Моррест заметил, как, когда одна рука Эльфера подняла меч навстречу Эвинне, вторая сделала неуловимое движение...