Кровавый риск

У дальней части магазина, пройдя через занавеску из жёлтой ткани, они поднялись по узким деревянным ступенькам, прошли через второй этаж, где жил Имри, забрались на третий, последний, этаж, где хранилась его коллекция оружия. Здесь, как и на первом этаже, были снесены стенки для того, чтобы получить одну большую комнату. Подвешенные на стенах, разложенные на деревянных демонстрационных полках, прикрытые бархатом — для новых приобретений, которых не касалась рука Имри — сваленные бесцеремонно в картонных коробках, находились более двух тысяч винтовок, дробовиков и одноручных стволов, с огромным перевесом на последний класс. Также в этой комнате у дальней стены находилось множество металлообрабатывающих станков, включая совсем миниатюрную кузницу, работающую на газе и котелок для охлаждения, где можно было плавить и придавать форму металлу.

— Я думаю, что у меня есть как раз то, что тебе нужно, — сказал Имри. На лестнице магазина он мог показаться вежливым, таким же мрачным, как и его чёлка[42], немного неряшливый, но не так, чтобы сильно. Здесь же, посреди своего оружия, он воодушевился, как марионетка, поднятая магическим жестом искусного волшебника. Его глаза, прикрытые и скучные в магазине антиквариата, были широко раскрытыми, яркими и быстро перескакивали с одной вещи на другую, не игнорируя, тем не менее, реакцию Такера на всё, что он говорил, и, спустя несколько мгновений, на всё, что он ему показывал.

Они остановились у книжного шкафа, который занял половину стены справа от двери, и Имри посмотрел поверх густых зарослей своих бровей в смущении. Он сказал: «Мистер Такер, я думаю, что вы простите мне телевизионное представление».

— Конечно, — сказал Такер. До этого он девять раз уже имел дело с Имри. Трижды Имри открывал скрытую комнату в присутствии Такера — знак доверия и уважения, которые он оказывал немногим покупателям — и каждый раз он извинялся за мелодраму.

— В наше время нельзя быть слишком осторожным, — сказал Имри, доставая с пятой полки обеими руками несколько поэтических сборников. Он передал книги Такеру, который взял их, терпеливо ожидая. — Было время, не так уж много лет назад, когда можно было всё выставлять напоказ. Знаете, если ты работал над специальными модификациями оружия, и чувствовал сонливость, то мог оставить всё на верстаке, пока немного не отдохнёшь. — Такер сказал, что знает. — Но сейчас у тебя нет шансов. Весь этот общественный шум об оружии, оказывающем давление на копов, также оказывает давление и на меня. Ты поймёшь, послушав этих сумасшедших противников оружия, которые говорят, что каждый существующий ствол используется в каком-либо преступлении. Хотя окинь взглядом эту мастерскую. У меня есть тысяча двести — тысяча триста пушек. Сколько из них я собираюсь продать таким специальным покупателям, как ты? Тридцать? Сорок? Не больше. — Он издал звук отвращения задней стенкой гортани, нащупал замок, до этого закрытый книгами, используя ключ, висевший на цепочке, чтобы открыть его. Он отступил в сторону и сдвинул книжный шкаф, входя в комнату размером, в четыре раза превышающим его самого, дёрнул за цепочку, чтобы включить сорока-ваттную лампочку, нашёл картонный ящик, который был ему нужен, выключил свет и вышел обратно в основную комнату. Он поставил ящик вниз, закрыл и замкнул шкаф-дверь, забрал у Такера сборники поэзии и вставил их снова на полку. — Это заставляет меня чувствовать себя преступником, — сказал он, хрюкая горлом. Это звучало так, как будто он искал кого-то, в кого плюнуть.

У главного верстака Имри показал Такеру, что у него есть для него. «Три «Люгера»[43] Португальской Национальной Гвардии, все в превосходном состоянии».

— Подделки?

Имри выглядел обиженным. «Подлинные, уверяю вас. Хорошей подделки, конечно, было бы достаточно для того, для чего вы собираетесь их использовать. Но эти — настоящие образцы, тип 1906 со стволом длиной четыре и три четверти дюйма[44]».

— 7,65 мм?

— Да.

Такер попробовал разряженный пистолет.

— Видите? — спросил Имри.

— Что на счёт глушителей? — Такер поводил большим пальцем по нарезкам, которые находились на наружной поверхности ствола «Люггера».

Имри поднял из ящика три светлых цилиндра, передав один из них. «Я гарантирую, что они совместимы с этим стволом».

— Конечно.

Такер накрутил глушитель на «Люггер» и получил ствол длиной почти одиннадцать дюймов[45]. Результат был одновременно и нелепый, и впечатляющий.

— Патроны? Обоймы?

Имри достал их из ящика и положил аккуратно рядом на стол. Он наблюдал, как Такер накручивает глушители на каждый пистолет, зарядил их, взвёл, сделал всё, чтобы стрелять из них. Он не мешал доскональному осмотру, потому что знал, что Такеру не нужны комментарии в таких вопросах, но, всё же, высказал столько слов о мерах предосторожности, сколько смог. При этом он восхищался профессионализмом другого мужчины.

Такер разобрал оружие и сказал: «Сколько?»

— Вы понимаете, что подлинные «Люгеры» Португальской Национальной Гвардии — это коллекционные экспонаты?

— Даже модифицированные под использование глушителей?