Кровавый риск

Бахман включил передачу у «шеви», слегка нажал на газ и начал спускаться по склону по направлению ко второму искривлению дороги, мерцая нагревшимися занавесками, которые свисали с крыши и с багажника машины.

— Возьми «додж», — приказал Такер Ширилло.

Парень пошёл за ним.

Пит Харрис был единственным, кто ещё смотрел на «шеви», думал обо всех этих деньгах в багажнике, думал об уходе в отставку, и он первым увидел, что всё становится хуже. «Вот дерьмо!» — сказал он.

Он даже не закончил ещё своё восклицание, когда Такер услышал напряжённый плач тормозов «шевроле» и посмотрел по сторонам, чтобы увидеть, что пошло не так.

Всё пошло не так.

Когда Бахман покрыл чуть больше половины дистанции до нижнего изгиба, «кадиллак», обогнув известняк, двигался вверх. Это означало, что они с «кэдди» столкнутся, и он двигался очень быстро, слишком быстро для тех дорожных условий. Водитель резко дёрнул руль влево, чтобы исправить ситуацию; это было безнадёжно, потому что уступ дороги в этом месте упирался прямо в каменную стену, которая непрерывно продолжалась до верхней точки подъёма. Покрышка лопнула со звуком пистолетного выстрела. Машину толкало, трясло вверх и вниз, как бешеное животное. Металл заныл, когда крыло сжалось наполовину от того пространства, которое оно обычно занимало.

Всё ещё продолжая торможение, «шевроле» ужасно кидало назад и вперёд, когда Бахман пытался вернуть управление, она внезапно меняла направление и стремилась вырваться с дороги.

— Он не сможет справиться с такой большой машиной как «кэдди»! — сказал Харрис.

Тем не менее, Бахман пытался. Он был ещё весь в работе, всё ещё спокойный и промасленный, быстрый и расчётливый. Он понимал, что у него есть только один шанс успешно справиться с проблемой, и не важно, насколько маленький это был шанс, он воспользуется им. «Кадиллак» почти полностью остановился, очень сильно помятый с одной стороны, и «шеви» врезалась в его заднюю дверь, как будто свинья зарылась носом в дёрн, встала на дыбы и зацепилась передней осью за верхнюю часть разрушенной двери, одновременно скользя влево по направлению к трёхсотфутовой пропасти. Задние колёса подбросило на уступе, и они повисли в воздухе, подняв облака жёлтой пыли. На секунду Такер подумал, что «шеви» потеряла контроль и падает, но затем увидел, что это не так, одна её сторона находилась над другой машиной большего размера, как кобель над сукой. Бахман попробовал; он проиграл.

Абсолютно неповреждённая с пассажирской стороны, передняя дверь «кадиллака» открылась и через неё вышел высокий темноволосый мужчина, ошеломлённый. Он потряс головой, чтобы прояснить её, повернулся и уставился на разбитую «шеви», которая нависала над ним, наклонился вперёд с руками на коленях, чтобы вырвать. Казалось, он думал о чём-то более важном, чем это естественное желание, внезапно он выпрямился и посмотрел на переднее сиденье, залез внутрь и помог молодой женщине выбраться. Она, казалось, не пострадала, как и он, и она не разделила его желание вырвать. Она была одета в белую блузку и очень короткую жёлтую юбку: большая, сексапильная блондинка. Её длинные волосы колыхались как знамя на бризе, когда она посмотрела на дорогу в сторону Такера и остальных.

— Сюда! — крикнул Джимми Ширилло. Он объехал их на «додже» и смотрел навверх.

— Залазь в машину, — приказал Такер Харрису.

Главарь был рад тому, что в каждой руке у него было по Томпсону.

— Не заставляйте меня стрелять кому-нибудь из вас в спину, — сказал Такер, открывая заднюю дверь «доджа».

Люди Баглио сохраняли тишину.

Он скользнул в машину, всё ещё смотря на них, поднял дробовик и выстрелил в воздух, когда Джимми рванул с места, захлопнул дверь уже во время движения и свалился на сиденье ниже уровня окна, пока, по его расчётам, машина объезжала верхний изгиб.

— Мы просто бросим Бахмана здесь? — спросил Харрис.

Такер снял маску и убрал свои гладкие волосы с лица. Его желудок беспокоил его пуще прежнего. Он сказал: «У нас нет шансов забрать его и сдержать одновременно целую армию Баглио». Он рыгнул и почувствовал вкус апельсинового сока, который и составлял весь его завтрак.

— Правда? — начал Харрис.

Такер перебил его, и голос его был напряжённым и горьким: «Бахман был прав — нам нужен был пятый человек».

— Нас зажали, — сказал Ширилло.

Отсюда и дальше частная дорога уже не шла вдоль края ущелья, сворачивая по направлению к широким внутренним склонам горы с открытым пространством по обеим сторонам. Огороженная соснами, она шла прямо к круговой подъездной дорожке перед ослепительно-белым с множеством окон монстроидальным домом Розарио Баглио всего лишь в миле впереди. Только что преодолев подъездную дорожку, чёрный «мустанг» повернул по направлению к ним.

— Не зажали, — сказал Такер, указывая вперёд и налево, — Это съезд?

Джимми уставился. «Да, выглядит так».

— Давай туда.