Кровавый след бога майя

— Ладно. Я принесу соболезнования и уйду.

Маша пожала плечами. Помимо поклонника она заметила в храме еще одного праздношатающегося субъекта, и этот тип сейчас занимал ее куда больше.

До Смоленского кладбища добрались быстро. Даниил, как и обещал, подошел к отцу и Агнессе и сказал все, что полагается. Отец несколько оттаял, а Агнессе, кажется, было все равно. Она была погружена в себя и не обращала ни на кого внимания.

Прощальные слова, последний ком земли, цветы, венки, и вот они уже едут к ним на поминки.

— Что ж, помянем Владислава. — Леонид Аркадьевич поднял рюмку. — Он был отзывчивым, скромным человеком, честным, глубоко порядочным, настоящим петербургским интеллигентом, каких почти не осталось.

Выпили. Молчание затягивалось.

— Агнесса, может, скажешь пару слов? — предложил Леонид Аркадьевич.

— Да, конечно. — Она поднялась. — Владислав прожил короткую бесцветную жизнь. Не создал семью, не оставил сколько-нибудь заметного научного и музыкального наследия. — Маша, Лиля и Леонид смотрели на нее с недоумением. — Думаю, его уход окружающие просто не заметят.

— Агнесса, — одернул ее Леонид Аркадьевич.

— Здесь все свои, — дернулась она. — Так вот, я хочу выпить за то, чтобы в следующей жизни он смог полностью реализоваться. А тебе, Маша, советую — живи на всю катушку и никого не слушай.

За всю Машину жизнь это был единственный раз, когда Агнесса ее заметила и обратилась к ней с какими-то словами.

Леонид с супругой недоуменно переглянулись.

— Именно на всю катушку, чтобы потом хотя бы было что вспомнить. Владу так и не довелось очнуться от этой проклятой летаргии! — Она залпом выпила. — Не теряйся, Мария. Хотя, я вижу, ты так и время не тратишь.

Она взглянула на сидящего здесь же Даниила. Кажется, тот решил пойти ва-банк и внедриться в Машино семейство в надежде удержать ветреную красавицу. Бессмысленная затея.

Почему-то последние слова Агнессы задели Леонида Аркадьевича больше всего. Он резко повернулся к незваному гостю и без обиняков спросил:

— Молодой человек, вам не кажется, что являться без приглашения на похороны незнакомого человека бестактно? Мне кажется, вам пора уйти.

Маша с любопытством взглянула на поклонника. Папа был абсолютно прав, и теперь ее интересовало, как тот отреагирует. Известно, что ярче всего человек проявляется в критической ситуации. Посмотрим, как Даня держит удар.

Воздыхатель густо покраснел. Нет, он не выглядел пристыженным.

Он медленно поднялся, сухо попросил прощения за бестактность и удалился, кивнув напоследок Маше.

— Ты даешь, дочь! — пыхтел Леонид Аркадьевич. — С каких это пор ты стала таскать в дом кого попало? Раньше за тобой подобных привычек не водилось.

— Извини, сама не пойму. Наверное, он меня просто загипнотизировал.

— Это вряд ли, — спокойно вставила Агнесса, закуривая. — Никакой гипнотизер не сравнится с нашими возможностями.

— С какими возможностями?

— Я смотрю, ты вообще ничего дочери не рассказывал? — Агнесса приподняла бровь.

— Что я должен рассказывать? Детские сказки о черепе судьбы? — Леонид Аркадьевич нервно передернулся.

— Оказывается, это детские сказки? — усмехнулась Агнесса. — И Ах Пуч тоже? Вот что, Маша.

И Агнесса во всех подробностях изложила историю экспедиции в джунгли Британского Гондураса, в составе которой оказался Николай Барановский. Когда команда Митчелл-Хеджеса нашла череп судьбы, все, разумеется, взглянули на него, и каждый почувствовал его влияние. Теперь их преследовали кошмары, видения, они обрели то, что сейчас принято называть экстрасенсорными способностями. Вскоре был найден Ах Пуч, проклятая статуэтка бога смерти, и на раскопе один за другим произошли несколько несчастных случаев. Барановский ушел из лагеря, потому что не мог больше терпеть остальных членов экспедиции, и действительно прихватил Ах Пуча. Он всего лишь собирался продать его, чтобы вернуться в Россию. В конце концов, это он нашел его и считал, что имеет на находку право.

Агнесса сделала паузу.

— Уже в джунглях он понял, что это не просто статуэтка, а настоящее проклятие для того, кто ею владеет. Он чудом спасся и с тех пор уверовал, что Ах Пуч дал ему жизнь в обмен на служение. Нечего стрелять в меня глазами, Леонид, ты знаешь, что я говорю правду. Ах Пуч — бог царства мертвых. У индейцев майя их, кажется, было семь, Ах Пуч повелевал последним, самым страшным. Нетрудно догадаться, что он требует кровавых жертвоприношений, желательно человеческих, вечно испытывает жажду и алчет крови. Но тому, кто служит ему исправно, он помогает достичь невиданного успеха.

— Как, например, твоему отцу? — Маша посмотрела Агнессе прямо в глаза.