Кровавый след. Зарождение и становление украинского национализма

Однако, по нашему мнению, это была не единственная причина удаления ОУН-УВО вместе с Е. Коновальцем из Германии. Некоторые члены ПУН выдвинули обоснованное подозрение, что главным бенефициаром этого «происшествия» является Р. Яри, уже давно вынашивающий намерения «подсидеть» «керманыча» и замкнуть на себя все нити, а значит и деньги, работы с абвером и МИДом Германии. И надо сказать, что он в этом весьма преуспел.

14 марта 1929 года Е. Коновалец с этими известиями прибыл в Прагу для встречи с членами Провода Л. Костаривом и Н. Сциборским и обсуждения создавшейся критической ситуации в работе ОУН-УВО. Встреча состоялась в кафе «Урбано». На ней «керманыч» поведал коллегам о положении в «Проводе» и УВО. Всё это, по мнению Е. Коновальца, вынуждает к прекращению всякой активной работы в Польше (о чём, собственно, и мечтали польские спецслужбы. Бывший агент не подвёл и на этот раз). Кроме этого совещания, состоялась беседа полковника с начальником разведки Л. Костаривым. Было принято решение активизировать и расширить работу 3-го отдела ЛУН (разведывательный) с использованием подходящих кадров из числа группы СУНМ и УВО (явная попытка Е. Коновальца загладить свою вину перед абвером, а также заработать деньги на перепродаже шпионских сведений Литве). Они достигли договорённости, что практическое исполнение этого решения последует в начале апреля, когда полковник вместе с Р. Яри снова приедет в Прагу и передаст в распоряжение 3-го отдела секретную картотеку персонала УВО. Передача персонала СУНМ должна была состояться через О. Бойдуника.

Разведывательный отдел ЛУН находился в ведении референта связи Провода ЛУН и состоял из: 1. Штаба. 2. Краевых представителей. 3. Сотрудников Отдела. 4. Агентов, находящихся на связи сотрудников Отдела. Руководителем являлся Л. Костарив, помощником – Я. Герасимович, руководитель разведки по ЧСР – Руденко, по Германии – М. Селешко, по Франции – Антоненко. Членами Пражского Отдела являлись: Бойкив, Бикас, Забивский и Яворский. Районным представителем Отдела в г. Подебрады – Жлудкин, в г. Либерец – И. Луб, членами Гагин и Лечун[338].

И всё же неприятные новости множились. Столь радикальное решение было принято Е. Коновальцем по причине получения секретной информации о принадлежности П. Кожевникова якобы к агентуре советской разведки. По настоянию «керманыча» решено было на время отстранить подозреваемого от работы в «Проводе» и предоставить ему несколько месяцев для обустройства личных дел. Л. Костарив предложил собрать дополнительные материалы по этому делу и затребовать от генерала В. Змиенко (начальник 2-го отдела генерального штаба военного министерства УНР), сообщившего эти сведения, точных доказательств измены.

В отношении В. Змиенко можно сказать, что уже в то время он стал симпатизировать националистам и постепенно отходить от А. Левицкого, будучи прямым свидетелем и участником ренегатства правительства УНР в интересах Польши. Поэтому, возможно, искал выход для своего оправдания и реабилитации перед национальным движением в оказании помощи Е. Коновальцу и его УВО с перспективой увольнения и перехода в ОУН. Однако, принимая во внимание его принципиальный конфликт с В. Чеботарёвым, который восстановился в ГШ ВМ УНР по требованию поляков в 1935 г., можно предположить, что, получив материалы о предательстве В. Змиенко и его работе на ОУН-УВО, он доложил свой компромат «дефензиве», и В. Змиенко был уволен, а впоследствии «скоропостижно» скончался в 1936 г.

И смерть его была не менее подозрительна, чем его предательство.

А неприятности всё прибывали. 16 марта 1929 года Н. Сциборский получил уведомление о запрещении деятельности «Провода» и самой Луги украинских националистов. 18 марта в Подебрадах политическому референту и бывшему председателю ЛУН Н. Сциборскому явился чиновник МВД и жандармский капитан, которые предложили члену ПУН ответить на вопросы по поводу функционирования ЛУН, мотивируя свой интерес нотой польского МИДа полугодичной давности, на которую они до сих пор не предоставили ответа. В конце апреля в г. Подебрады состоялся суд против основателей ЛУН Н. Сциборского, Л. Костарива, Герасимовича и Руденко. Их признали виновными в создании общественной организации, преследующей политические цели, без ведома и согласия чехословацких властей. Они были приговорены к лишению свободы сроком на 1 год условно и штрафу в 50 корун с каждого. Приговор суда через МИД ЧСР был сообщён польской стороне[339].