Кровавый след. Зарождение и становление украинского национализма

К слову сказать, полковник Е. Коновалец никогда никакого отношения к разведке или контрразведке не имел. Поэтому доверять ему на первых порах создание подпольного, разведывательного центра во Львове было обоснованным риском. Что, скорее всего, послужило основанием для Я. Чижа, несмотря на совместную с полковником службу в УГА, отказаться от планов Е. Коновальца внедрить структуру ССО в свой штат. Наверное, отдавал себе отчёт, что руководить нелегальной разведывательной резидентурой ЗУНР во вражеском тылу, в условиях активного противодействия со стороны польской контрразведки – это не корпусом командовать, который предал своего главнокомандующего Н. Скоропадского. Как отмечал в своей переписке Е. Петрушевич, полковник возглавил экспозитуру в Крае в конце 1921 г., но уже через год был снят с этой должности, не справившись с возложенными на него функциональными обязанностями.

Некоторые из украинских историков пытаются защитить Е. Коновальца, указывая в качестве алиби необходимость его срочного отъезда со Львова осенью 1922 года после очередного провала саботажной акции. При этом расписывают интригующее путешествие по маршруту Львов – Варшава – Гданск – Берлин. Запланированная саботажная акция активизировала деятельность польской полиции по розыску активистов ВО-абвер. Начались аресты. Полиция посетила квартиру Е. Коновальца во Львове на ул. Тересы, 34 (сейчас ул. Митрополита Ангеловича), но там его не оказалось. Бывший главный капельмейстер УГА, композитор М. Гайворонский, хорошо знавший полковника по школе в с. Зашкове (Львовская область), ночью пришёл к нему домой и предупредил о возможном аресте. Тесть Е. Коновальца адвокат С. Федак-старший – договорился со знакомым железнодорожником по фамилии Копан, и тот перевёз его в товарном вагоне в Варшаву. Оттуда по поддельным документам Е. Коновалец выехал в Данциг и больше на территорию ЗУЗ никогда не возвращался[108].

Не имея непосредственного отношения к деятельности краевой резидентуры-экспозитуры разведки ЗУНР во Львове, полковник, возможно, был причастен в какой-то степени к теме функционирования резидентуры на ЗУЗ, почему, собственно, с осени 1920 г. всячески старался предложить диктатору ей замену в лице реформированного блока УСС – КСС. Однако из этой затеи у него ничего не вышло. На этом основании вполне можно предположить, что полковник намеревался активно использовать резидентуру УСС – КСС по большей части в интересах организации «Второго зимнего похода», который готовил в союзе с С. Петлюрой и Ю. Тютюнником. Когда же в марте 1921 г. Советская Россия и УССР подписали Рижский договор с Польшей, а также после отказа УСС на съезде в апреле 1921 г. объединиться с КСС Е. Коновалец, видя бесперспективность своих политических проектов в украинской диаспоре в Европе, в июле 1921 года вернулся на родину.

В то же время Д. Веденеев утверждает: «…Уже в 1921 г. Е. Коновалец принял решение о вступлении в тайные отношения с Абвером и договорился о поставках разведывательной информации, касавшейся Польши. По данным советской разведки в роли “честного маклера” в контактах между Николаи (начальник абвера – О.Р.) и “Степановичем” (под таким псевдонимом Е. Коновалец значился в абвере) выступал Рихард Яри (Рико Ярый – О.Р.). Последний развил бурную деятельность и даже занял должность руководителя курсов УВО, организованных в том же году майором абвера Фоссом в г. Мюнхене (Бавария)»[109].

В этом заявлении прежде всего хотелось бы уточнить, что сам по себе Е. Коновалец принять решение о вступлении в контакт с абвером не мог по элементарной причине: как политическая фигура украинской эмиграции он никого не представлял, его ССО, как мы уже указывали выше, никакой реальной силы в эмиграции не имел. Поэтому предложить абверу некую разведывательную информацию от ВО-УВО, к которой полковник не имел прямого отношения и был игнорирован её руководством в лице Я. Чижа, он также был не в состоянии.

В то же время в период Директории (1918 г.) Е. Коновалец как командир корпуса сечевых стрельцов армии УНР поддерживал тесные отношения с немецким, оккупационным командованием в Киеве. В частности, с бывшим начальником Киевского гарнизона генералом Гренером и полковником разведки Гемпом. И в то же время, принимая во внимание активное участие командира сечевых стрельцов в защите немецкого ставленника Гетмана М. Скоропадского, нам представляется возможным утверждать, что Е. Коновалец в период 1918–1919 гг. был завербован и состоял в штате агентурного аппарата немецкой разведки. Со временем, а именно в конце 1920 – начале 1921 г., «Степанович» был легализован за границей в Берлине и в качестве «агента влияния» возведён германской разведкой в ранг руководителя украинского, националистического движения в эмиграции (выделено О. Р.).