Кровная месть

Рядом с ней никого не было, ничто ей не грозило. Однако я мог бы поклясться, что от ее кожи исходит легкое серебристое свечение. Похоже, это ничуть не мешало Изабо, она даже улыбалась краешком рта. Должен признать, я испытал облегчение, поскольку совершенно не представлял, как сразился бы с неким невидимым врагом.

Да, в образовании Дрейков явно имелись основательные пробелы.

Я мог без труда вообразить, что сказала бы мама на эту тему.

Потом трава вокруг Изабо затрепетала и полегла, образовав круг, как будто ее пригнул к земле сильный ветер. Когда волна достигла меня, я пошатнулся, невольно отступил назад и ударился спиной о дерево. С ветки над моей головой сорвалась бутылка, на траву пролилась кровь. Я выпрямился и выругался.

Изабо уже стояла на ногах и как будто светилась даже сильнее, чем раньше. Это меня несколько отвлекло.

— Я полагаю, не сработало? — спросил я.

Изабо рассеянно моргнула и ответила:

— Нет, сработало даже слишком хорошо.

Я вдруг заметил, что все вокруг меня стало поблекшим, нереальным. Я сам вроде бы тоже начал слегка светиться, как разные электрические существа в глубине моря, которых часто показывают в фильмах о природе.

— Пожалуй, мне лучше даже не спрашивать, что ты имеешь в виду.

— Ты идешь во сне вместе со мной, Логан.

— Опа! Вот как раз этого я и не хотел знать.

Изабо вроде бы слегка смутилась и заметила:

— Такого еще никогда не случалось.

— Да, это совсем не утешает, скорее наоборот.

Я мог смотреть сквозь собственную руку.

Ничего хорошего.

Я попытался крепче сжать пальцы на рукояти меча. Все вокруг мерцало. Ночное небо казалось куда ближе, чем ему следовало быть.

— Не думай об этом сейчас,— сказала Изабо.— В любом случае пользы от этого не будет. Оружие бесполезно, когда убить может просто неправильная мысль.

— Черт побери, это просто потрясающе.

— Сейчас лучшее оружие — зеркало.

— Что? — Я почти не слушал ее.

— Так ты сможешь увидеть истинное лицо кого-либо. Здесь нельзя доверять внешности, Логан, как, впрочем, и в твоем обычном теле.

— Ладно, хорошо.

Деревья светились зеленым и медленно пульсировали, напоминая сердца. Кругом как будто стало ярче, все окружали ауры леденцовых цветов.

— Ты что, подлила этого вашего грибного чая в ту кровь, что я выпил утром?

— Нет, все так, как должно быть,— заверила она меня.

— Да, конечно,— с сомнением протянул я.

— Хотя и не совсем,— уточнила Изабо.— Я прежде никого и никогда не брала с собой на прогулку во сне.

— Мне очень не по себе,— сообщил я, таращась на собственное тело, испускавшее искры.

— Ты привыкнешь. Нам лучше поспешить, в первом путешествии не стоит слишком задерживаться.

— Почему?

— Ты можешь превратиться в жабу.

Я в ужасе уставился на нее, пытаясь подыскать какой-нибудь ответ, но не смог произнести ни слова. Мне понадобилось добрых две минуты, чтобы осознать, что Изабо просто пошутила. Она даже хихикнула вслух.

— Ох... наконец-то ты хихикаешь, как и положено нормальной девушке! Но у тебя садистское чувство юмора.

Изабо усмехнулась, ничуть не смутившись, и заметила:

— Ты не первый говоришь мне это.

Я обернулся и увидел самого себя, прислонившегося к дереву. Из рукавов выглядывали кружевные манжеты, острие меча уткнулось в кустик фиалок. Это было похоже на то, о чем рассказывают в разных психологических программах люди, пережившие смерть. Только я-то, строго говоря, уже был мертв. Я не двигался, но мои глаза были открыты, хотя и не видели ничего.

— Ладно, только от всего этого мурашки по коже ползают.

— Не смотри на себя так долго,— посоветовала Изабо.— От этого затошнить может.

— Да, понятно почему.— Я демонстративно отвернулся от самого себя.— Теперь что?

— Теперь мы поищем психические следы и что-нибудь такое, что находится не на своем месте, лишенное света или со странным запахом.

Кровь, пролившаяся из бутылки-ловушки, изменила цвет, как будто я смотрел на негатив фотографии. Она напоминала расплавленное серебро, рядом с ней все выглядело темнее и прозрачнее.

Изабо уже присела на корточки и шарила руками к траве, собирая осколки бутылок, как будто это были лепестки цветов. Я постарался не отвлекаться на то, что ее глаза стали зелеными, как листья мяты, на то, что от звезд как будто лился поток с пета, и на сотни пауков, пчел и мошек, прячущихся в траве.

Изабо выпрямилась, вытерла руки и разочарованно произнесла:

— Ничего.

Я повнимательнее присмотрелся и принюхался к тому, что нас окружало. Я чуял влажную землю, реку, сосновые иглы и энергию, исходившую от кожи Изабо. Если не считать того, что все выглядело как старая картина, покрытая лаком, окружающее казалось мне нормальным. Следы ног на траве и земле, отметины, оставшиеся после нашей битвы,— все было на своих местах.

Вот только...

Я замер. То место, где рассыпалась в прах Джен, выглядело тусклым, как будто сам мерцающий свет высох здесь до пыли. Меня слегка замутило.

— Изабо!

Она быстро обернулась, испуганная моим тоном, остановилась и спросила:

— Что такое? Да... Насильственная смерть оставляет психические следы. Иной раз им нужны многие годы, чтобы рассеяться.