Кровная месть

– Спасибо. – Она нервно затянулась, потом выдохнула и продолжила: – Я говорю тебе это, потому что за то короткое время, которое мы провели вместе – в театре, потом за обедом во вторник и еще сегодня, – я поняла, что ошибалась, думая о тебе плохо. Ты искренне переживаешь за своих пациентов. – Она внимательно смотрела на Майкла. – Ты по-настоящему хороший человек. Если хочешь меня прогнать – только скажи, и я уйду.

– А сама-то ты хочешь уйти?

– Нет.

Наступила долгая пауза. Аманда снова затянулась, потом запрокинула голову и выпустила дым в небо.

– У меня есть только одно оправдание: если бы я намеренно не завязала с тобой знакомство с целью разгромить тебя, то мы бы никогда не встретились, а это стало бы большим упущением. Майкл, я думаю, что ты совершенно особенный, просто потрясающий человек, – заключила она. – Это не пустые слова. Я и правда так думаю.

Их глаза встретились, но через секунду Майкл отвел взгляд, смущенный глубиной чувства, прозвучавшего в ее словах.

– Никакой я не особенный, – возразил он. – Просто я считаю, что все мы – все человеческие существа, которым повезло родиться здоровыми и разумными, – должны с пользой прожить свою жизнь. Мы должны попробовать изменить мир, сделать его чуть лучше, чем прежде. Только это я и пытаюсь делать. У меня нет времени, – добавил он, – чтобы принять всех больных, и поэтому я стараюсь, насколько это в моих силах, помочь пациентам, которые звонят на радио. Я думаю, ты ошибаешься: моя передача приносит пользу, пусть и не всем.

Аманда затянулась еще раз.

– Да, я уверена, так оно и есть. – Она погасила сигарету. Снова наступила пауза, потом девушка сказала: – Тебя в нашем фильме не будет. Я обещаю.

Майкл задумчиво улыбнулся. Она была так красива – ну разве можно на нее сердиться?

– Ты простишь меня за обман, Майкл?

Вместо ответа он взял ее руки в свои. Их пальцы переплелись. Он предполагал, что кожа Аманды будет мягкой, однако ощутил жесткость ее ладоней, словно бы она много работала руками. И почувствовал прилив возбуждения: сколько еще всего ему предстоит в ней открыть.

Через секунду оба встали. Руки Майкла скользнули под ее жакет, остановились на талии, а Аманда положила руки ему на плечи.

Ее духи, запах ее волос, другие ароматы ее тела опьяняли его. Он сжал Аманду чуть сильнее, лаская ее кожу сквозь мягкие складки топа. Их губы едва соприкоснулись в мимолетной ласке, похожей на касание шелка, который колышется от ветерка.

Потом был второй поцелуй, тоже мимолетный. Руки Майкла скользнули от ее талии к лицу. Ему казалось, что он держит в чаше своих ладоней самую драгоценную вещь на свете. Она смотрела ему в глаза, и он читал в них полное доверие. Аманда улыбнулась и погладила его по волосам.

Потом запрокинула голову, и Майкл провел языком по ее подбородку, по шее, чувствуя, как она расстегивает его рубашку.

Все его тело сотрясалось от наслаждения. Их губы сомкнулись. Он почувствовал ее язык у себя во рту, а его пальцы нащупали ее соски и принялись ласкать их, щекотать с такой нежной чувственностью, что это казалось просто невыносимым.

Майкл запустил руки под топ и впервые прикоснулся к ее коже. Аманда со вздохом прижалась к нему. Он нащупал застежку ее бюстгальтера, расстегнул и теперь держал в руках ее груди – прохладные, большие, тяжелые.

Она ласкала его соски, и он сходил с ума от желания. Нагнулся и ухватил губами ее правый сосок.

Потом Аманда совершенно неожиданно отстранилась от него, сделала шаг назад и посмотрела на небо.

– Мне нужно сделать кое-что, – сказала она. – Это займет всего две минуты. – И поспешила в дом.

Майкл в недоумении последовал за ней, но, прежде чем успел задать вопрос, она уже скрылась за дверью.

Ноэл Кауард! Вот как звали этого чертова драматурга! Томас Ламарк целый час ломал голову и теперь наконец-то сумел вспомнить его имя. Один из персонажей Ноэла Кауарда разглагольствовал о «могуществе дешевой музыки».

Глория Ламарк любила оперу. Большую оперу. Томас понимал могущество великой музыки, опер, хоралов, церковных песнопений. Он считал, что Вагнер сильнее Рэя Чарльза. Равно как и Берлиоз, Верди, Перголези, Штраус, Гуно, Малер, Чайковский.

Запись песни «Джорджия в моих мыслях» все еще звучала из магнитолы доктора Гоуэла. Он вытащил кассету, положил ее на пассажирское сиденье и вставил другую, с записью голоса доктора Теннента на автоответчике его матери.

«Ты любишь дешевую музыку, доктор Майкл Теннент? Она возбуждает тебя? Ты ловишь от нее кайф? Я поставлю тебе ее, доктор Теннент, обещаю. Ты будешь слушать всю дешевую музыку, какая только есть в мире. Но в твоих мыслях будет вовсе не Джорджия. Ты будешь думать обо мне».