Кровные чары

– Тот, кто натравил этих обезумевших волков на нас, – буркнул интендант, ведя пальцем по строчкам. Он нашел искомое описание ботинка и хмыкнул при виде заветных цифр. – Месье, – Эдриан оторвался от бумаг и посмотрел на дознавателя, – вы можете быть свободны. Отдыхайте сегодня, отсыпайтесь и приводите себя в порядок, а завтра возвращайтесь к обязанностям.

Ажен не стал задерживаться. Он покинул кабинет с какой-то двусмысленной улыбкой на лице, которая насторожила интенданта. Закралось ощущение, что во всем этом кроется некий подвох. Эдриан поднялся, чтобы приоткрыть окно. Свежий воздух мгновенно наполнил помещение, избавив интенданта от смрада помощника.

«Всю ночь он глаз не сомкнул. Боялся нападения. – Мужчина прыснул. – Ага, как же! – Но потом в его голове появились картины проведенной со Стефани ночи. – Ладно, где бы он ни был, главное, что протокол у меня».

Эдриан вернулся за стол и понял, что теперь прошение в Церковь должно содержать выдержки из официального документа. Мужчина призадумался. Взглянув на часы, он понял, что не успеет закончить, а к утру могут возникнуть новые обстоятельства, которые также стоит вписать. И, словно в подтверждение его мысли, в кабинет постучался дознаватель, которому было поручено «заниматься утопленником». Протоколы осмотра тела и вскрытия оказались на удивление полными.

Тело неизвестного сильно разбухло, и пока не удавалось установить, кто он. Никаких особых примет в виде татуировок или родимых пятен не нашли, как и ни одного повреждения. Выявили только, что у мертвеца голова была именно откушена: это подтверждалось разрывами тканей и сломанными позвонками шейно-грудного отдела.

Эдриан быстро пробежал глазами мелкие строчки. Его взгляд остановился на описании обуви. Те же цифры, что и у следа рядом с растерзанным телом. Интендант нашел листок протокола с места происшествия и сравнил. Определенно. Только что это значит? Безголовый труп ходил по городу?

Эдриан поблагодарил дознавателя за работу. После всего узнанного в голове роились тысячи мыслей, и он внезапно почувствовал усталость. Из открытого окна донеслись семь ударов башенных часов. Близился ужин, и внезапно мужчину охватило волнение.

«Надо поторапливаться. Нельзя опаздывать на такую встречу». Интендант пробежался по протоколу осмотра утопленника еще раз. Цифры, описывающие размеры ботинка утопленника, совпадали с цифрами следа, который обнаружила Стефани. Такие совпадения случайными не бывают, но Эдриан проверит эти сведения завтра.

Глава 27

Стефани провела в раздумьях весь день. Слова отца не выходили из головы. Когда и как она успела влюбиться в Эдриана? Девушка перебирала их встречи. В большинстве своем они были мимолетными, но такими яркими. До того как она решилась посетить его квартиру, чтобы поговорить с Чинвенду, они виделись несколько раз на улицах города. Мужчина всегда учтиво приветствовал ее, она отвечала. Они расходились и… Стефани ловила себя на мысли, что ей этого мало. Не раз она думала остановиться, заговорить и тронуть колкостью. Сейчас девушка понимала, что ей всего-навсего хотелось побыть рядом с ним подольше.

Советы, полученные от отца, возымели свой эффект. Конечно, Стефани не избавилась от страха замужества. Брачные узы все еще представлялись ей тюремными оковами. Но что-то изменилось. Маленькая девочка, что пряталась глубоко внутри за толстой шипастой оградой, набралась храбрости и пробила брешь в стене страха и отчуждения. Если так пойдет дальше, то скоро замешательство перед брачными узами и вовсе исчезнет. И это пугало Стефани еще сильнее. Что если тогда она станет слабой и беззащитной?

Как бы Стефани ни старалась, отрицать свою влюбленность она не могла. Эдриан дарил чувство защищенности, уверенности, поддержки. Ей хотелось видеть его, касаться, ощущать тепло, целовать… Голова шла кругом, когда девушка представляла себя наедине с интендантом. Образы захватывали воображение, а тело… Оно делалось воздушным, невесомым, как летящие над полями пушинки одуванчика.

Вернувшаяся из книжной лавки Лидия поразилась, что госпожа совсем не поела. Но Стефани не хотелось. Любимые блюда не вызывали аппетита. Мысли об Эдриане так захватили девушку, что она могла насытиться одним воображением.

Прошедшая ночь приобрела иное очарование. Конечно, это было проявлением легкомыслия, слабости, безумия, что родилось в крови еще во время битвы с волками. Лихорадка, которая захватила их в минуты опасности, пьянила сильнее крепленого вина. Стефани понимала это и перестала себя корить. Да, они поспешили, поступили неправильно, но… «Это была весьма приятная ночь с мужчиной, в которого я влюбилась…»

В полдень Стефани навестил доктор, чтобы осмотреть лодыжку. Климент де Пероль вел себя так раздраженно, словно его заставили прийти к девушке против воли, как будто уговорили, хотя он того не желал. Он был немногословен, те скудные фразы, что бросал врач, выдавали его настроение, а движения были грубыми и резкими.