Кровные сестры

– Это бывает, – еле сдерживая ликование, успокоила ее врач. – У пациентов с травмами мозга бывают моменты ясного мышления, все это очень индивидуально. А что ты скажешь об этой маленькой девочке, Китти? Ты ее узнаешь?

Еще бы она ее не узнала!

– Я! Это я! – Сердце забилось чаще, когда металлический голос произносил эти слова за нее. – Школа!

– Это ты в школьной форме, все верно. Очень хорошо. А кто с тобой на этой фотографии?

– Полусестра.

– Кто, прости?

– Это моя старшая дочь, – вмешалась Пятничная Мамаша с каким-то странным смешком. – Надо же, а я и не подозревала, что Китти считает Элисон «полусестрой»…

Китти вглядывалась в фотографию. Тут что-то не то. Эта штука на шее Полусестры – ее, Китти, собственный медальон! Она точно помнит.

– Украла! – Китти забарабанила рукой по креслу. – Мой медальон! И стеклянную беседку!

Значит, все это время ее медальон носит Полусестра?!

Мамаша нахмурилась.

– Деточка, какую еще стеклянную беседку? После несчастного случая врачи сказали, что тебе небезопасно носить украшения, ведь цепочка может за что-нибудь зацепиться. Поэтому я отдала медальон Элисон. Мне показалось, ей приятно будет иметь что-то на память о тебе.

А сейчас Китти хочет его обратно, черт побери! Она снова ударила по креслу.

– Мое! Мое! Хочу его!

– Пока что он хранится в тюрьме, деточка, – судя по голосу, Пятничная Мамаша сдерживала слезы. – Его отдадут, когда Эли… Если она…

Она замолчала. Доктор Уайт засмеялась – довольно нервно.

– Не правда ли, удивительно услышать, что на самом деле думает человек? Давайте продолжать. А кто на этой фотографии? Кто это, Китти?

Девочка с длинными светлыми волосами с усмешкой смотрела на нее. На шее у нее был такой же медальон, как у Китти.

– Ванесса, – произнес металлический голос.

– Очень хорошо. Вы были лучшими подругами, да?

– Да. Нет. Иногда.

Китти вдруг вспомнилось, как кто-то шел на нее. Не на шутку взбешенный.

Ванесса. По дороге в школу в день концерта.

– Ревновала к Эли. Хотела сама быть моей сестрой. Заставила меня разлить кофе.

Пятничная Мамаша явно смутилась.

Доктор Уайт покосилась на нее. Китти ощутила сгустившееся в комнате напряжение.

– Мне продолжать?

– Да, давайте. Только она его давно не видела, а когда он приходит, Китти впадает в страшное возбуждение.

Кого «его»?

– Я бы попробовала, если вы не против. Это может разблокировать другие воспоминания.

Фотографию хорошенькой девочки на экране заслонил снимок Дряблой Физиономии. Он держал Китти за руку и улыбался. Рядом, но в то же время отдельно стояла девочка постарше, тоже в школьной форме. Рука Китти снова начала лупить по креслу.

– Черт побери. Нет. Пошел нахрен. Уберите его, нахрен.

– Дочка, все нормально, – начала Пятничная Мамаша, обнимая Китти.

– Ты хочешь сказать, что не любишь своего папу? – переспросила врач.

– Сам виноват.

– В чем виноват?

– Отец Эли. Он сказал. Сам виноват.

– О чем ты говоришь, Китти?

Молчи, сердито приказала себе Китти. Не дай машине себя запугать.

– Ты знаешь. – Она оттолкнула Пятничную Мамашу здоровой рукой. – Ты все знаешь.

– Перестаньте, – Пятничная Мамаша уже плакала. – Хватит! Она слишком перевозбудилась. Выключите прибор!

Именно фотография Дряблой Физиономии выпустила на волю это воспоминание.

Начищенные до блеска школьные туфли.

Подпрыгивают школьные сумки.

Подлетают светлые косички.

Три пары ног.

– Ты не посмеешь!

Она толкает меня.

А я толкаю ее. Земля кружится.

Крик.

Почти дошли. Почти в безопасности.

«Не умирай! Не умирай!»

Тишина.

Кровь.

Моя сестра Эли. Ванесса. Машина Криспина.

Черт, теперь я вспомнила.

Все.

Я только рассказать не могу.

Глава 74 Элисон

Февраль 2018 г.

Когда при обыске у меня нашли расплавленную зубную щетку и заметили порезы на руках, я ожидала, что меня отправят в карцер. Но вместо этого мне вызвали нового психолога, Сару Холлидей. У нас уже состоялись два занятия в так называемой «психушке». Там стоит мягкая бордовая софа, а на стенах висят акварели.

– Это чтобы ты типа расслабилась и размякла, – предупредила Анджела. – Не забывай, здесь никому нельзя доверять.

Сперва мы с Сарой говорили на общие темы – каково мне в тюрьме, как здесь кормят, хорошо ли я сплю. Но потом она застала меня врасплох.

– Почему вы чувствуете необходимость причинять себе боль? – спросила она.

– Потому что по моей вине погибли два человека, а сестра осталась инвалидом.

Сара не дрогнула.

– Это не только ваша вина. Я читала материалы дела – машина ехала со значительным превышением скорости.

Она отложила ручку.

– Вы ненавидите Китти?

– Нет. Ради нее я готова на все. Мне только хочется, чтобы она любила меня. Я всю жизнь мечтаю о настоящей, нормальной сестре!

Это вырвалось у меня непроизвольно.